Достойно внимания,
не восхищения-
уехал в Германию
просить прощения
русский мальчик
за убитого немца,
за Бухенвальд и Освенцим,
за деток наших русоволосых,
кому в ручки втыкали насосы
и качали,качали,
улыбаясь и без печали,
для этих,со свастикой на шинели;
за то,что не плакали,не кричали,
а молча таяли и синели;
за то,что их рвали овчарки немецкие,
за то,что их головы
раскалывали,как орехи грецкие,
железными молотками;
за то,что их маме
отрезали груди,
кормившие их;
за то,что немцы были люди,
а мы человеческий жмых.
За то,что у нас,дураков,
так легко отличать
сгоревших младенцев от стариков...
Хотите узнать?
Старики были чёрные,
а младенцы розовые,
лежали на углях и шипели...
Прости нас пришелец
в чёрной шинели,
что убили тебя под Минском
за все твои свинства!
Не проси,мальчик,прощения
у дядей и тётей с улыбкой резинной-
сегодня они с восхищением,
а завтра придут с дубиной.
Не становись,мальчик,
перед ними на колени-
ещё они аплодируют,
но уже подсчитали пени.
Сегодня они улыбаются,
а завтра придут убивать.
Люби мальчик,как полагается,
свою Родину и свою мать.
Растила она тебя с любовью,
пусть не с роскошью.
Не оставь её без заботы сыновьей,
брошенной.
Ох,полынь трава,до чего ж ты горька!
Сколько ручек под тобой,ножек сколько
деток наших чистых,светлоглазых,
убитых,сожжённых,отравленных газом.
Учиться бы им в школах,в консерваториях
да истаяли они в лагерях,в крематориях.
Обнять бы их,да прижать к сердцу разом
несмышлёнышей наших,васильковоглазых,
доверчиво тянувших свои тонкие ручки
в белом халате немецкой сучке;
беспомощно глаза закрывавших ладошками
от пикирующих бомбардировщиков.
Прости нас пришелец немецкий со свастикой
за этих мерзких тебе головастиков,
забытых,зарытых,тобою замученных.
Прости нас фашисткое племя сучее
за то,что убили тебя под Москвой
и мордою ткнули в снег голубой;
за то,что добили тебя под Берлином
в последнем оскале твоём зверином.