Старую сказку чуть обновлю я,
Не стану о прошлом вздыхать.
Героям даруя судьбу уж иную,
Прошу Вас душою принять -
Лягушку, что станет царевной,
Сестру, что смогла ей помочь.
Примите и тех, кто поверил -
Всесильна на свете любовь...
Иван-Царевич был смущён,
Стрелу увидев у лягушки.
И умереть бы было лучше,
Хотелось крикнуть: «Это - сон!
Что скажут братья и отец?
Искал так долго я невесту,
Но как пойти с ней под венец,
Всех огорчив сей вестью?»
И мыслью удручон безмерно,
Присев на кочку, зарыдал:
«Какою мерой станут мерить
Тот выбор, что Господь послал?
Ужель не заслужил девицы,
Чей лик смущал бы красотой?
Как на лягушке той жениться?
Назвать-то как её женой?»
Слова отца вдруг вспомнил:
«Я - стар и сед, пора женить.
Не место мне уж на престоле,
Желаю вольным чуть побыть!»
Отца ослушаться не смели.
Всегда к сынам был справедлив
И, позволяя тем веселье,
Умел, коль надо, и бранить.
Коней неспешно оседлали.
Как им велел король-отец -
Из лука стрелы в мир послали,
Чтоб так смогли найти невест.
И за стрелой пустились братья,
Коням доверившись всецело.
Навстречу счастью, без оглядки.
Гадали - кто же станет первым?
Кто в дом с невестою вернётся?
Кому отец престол доверит?
В зените было уже солнце,
Когда открылись зала двери.
Сын старший ввёл свою невесту.
Была стройна, бела лицом,
А губки алы, как черешни.
Знакомиться спешил весь дом.
На небе звёзды уж сияли,
Когда сын средний в дом вошёл.
Его невесту в миг признали,
Обнял, как дочь, её король.
На третий день, на зорьке ясной
Вернулся младший сын отца.
Как видно, был в пути напрасно.
Отец спросил: «А где ж жена?»
Потупив взгляд, Иван-Царевич,
В цветке лягушку преподнёс,
Промолвил тихо: «Ей я верен!»
В глазах отца немой вопрос.
И в пору б слёзы лить без меры,
Но, сына младшего обняв,
Сказал чуть слышно: « Верю...
Докажешь это ли в делах?»
Твой выбор принял я, царевич.
Готов и свадебку сыграть.
Останусь слову чести верен,
Но что сказала б нынче мать?»
Король был вдовым уж три года.
Печальным становился взгляд,
Когда он вспоминал с тоскою
О той, что не вернуть назад.
Сынов призвав к вечерней зорьке,
Он волю высказал свою,
Мол, ждать не станем долго,
Сыграем свадьбы, как одну.
«Всё, как прописано законом -
Венчанье, гости за столом.
Обряд старинный я исполню -
Благословлю!» сказал король.
На день седьмой назначив свадьбу,
Отец как будто бы спешил.
Была ли в сердце только радость?
Никто о том ведь не спросил.
Назначив жёнам испытанье,
О чём мечтал седой отец?
Печаль сжигала: « Как же Ваня?
Лягушка - всё ж не человек...»
До дня венчания невестки
Должны рубахи сшить отцу,
Объединив в рисунке редком
Уменье рук и неземную красоту.
На третий день на ясной зорьке,
Свирель услышав пастушка,
Пройти босыми росным полем,
Чтоб счастье обрести сполна.
Весть передав своим невестам,
Не стали братья долго ждать.
Готовить начали навесы,
Народ на свадьбу приглашать.
Смеялись братья над Иваном:
«Невестка больно хороша.
Хотим спросить о самом главном:
Не лишку любит ли тебя?»
Глумленье братьев Ваню злило,
Но молча он сносил их смех.
«Честь сохраню я до могилы,
И пронесу достойно крест!
Нет, лягушонка не Джоконда,
Ей красотой не удивлять.
Хоть осужденье ранит больно,
Жену не стану отвергать.»
Не знал - поймёт ли лягушонка,
Исполнить в силах ли наказ?
Поведал всё же. Ночью тёмной
Печален был его рассказ.
Лягушка молча наблюдала,
Как будто слов тех лишь ждала.
Как будто всё на свете знала
И не страшат слова отца.
Под утро сон приснился Ване:
Увидел деву, как в тумане,
Вкруг свет разлился голубой,
Склонилась дева над шитьём.
Златая нить в руках с иглою
Мелькала, словно солнца луч.
И было что-то в том родное -
В движенье тела, взмахе рук.
Исчезло в миг всё. Наважденье?
Открыв глаза, Иван не знал:
Услышит ли он голос нежный,
Той, что во сне он увидал?
Рассветный луч скользя, небрежно
Менял ночных теней картины,
Как будто кем-то был рассержен.
Но в доме всё, как прежде было.
Покинув ложе, весь в смятенье
Иван-Царевич вышел в залу.
Был удивлён тот час виденьем,
Был ослеплён сияньем радуг.
Заказ отца? Но кем исполнен?
Часы исправно суд вершили:
Двеннадцать раз бесцеремонно
О том жильцам всем объявили.
Разбужен каждый уже в доме,
Никто не ждёт за то наград.
Народ спешит. К заходу солнца
Успеть с делами норовят.
День, удивительно начавшись,
Не предвещал большой беды.
Король разглядывал рубашки,
Что принесли его сыны.
Нарядны были несомненно,
Сияли чистой белизной.
Казалось, выбрать было время,
Но не спешил отец-король.
Принять подарки был он рад
Невестки видно постарались.
Лягушку лучшей смог назвать,
Был удивлён сияньем радуг.
Не осудил других невесток,
Сказал, как думал – напрямки:
«Ответ примите – счёл за честь я
Принять невест в кругу семьи!
Новый узор по старым лекалам
Почти не возможно создать.
Сумеет, кто сердцем отважен.»
Лягушку он стал прославлять.
На третий день свирель пастушья
Собрала всех на росный луг.
И стар и млад, пришёл Ванюша,
Был удивлён людской ли круг?
В том царстве всякое бывало,
Не скоро чем-то удивишь.
Молва давно всех повенчала,
Осталось только в счастье жить.
По лугу старшие невестки
Как павы рядом поплыли.
И любовались ими девки,
Что поглазеть на всё пришли.
Не каждый день царевен босых
Увидишь так-то средь травы.
«Лягушка ждёт иной погодки?»
Вдруг кто-то крикнул из толпы.
Смутившись до красна царевич
Лягушку выпустил из рук.
И показалось на мгновенье -
Девицу ввёл в галдящий круг.
Тот час над лугом закружились,
Взметнулись в небо сотня птиц.
И про лягушку все забыли...
Хотя... Опомнившись, клялись,
Мол, увидали вдруг девицу,
Что птиц поднять смогла она!
Такая может лишь присниться -
В ней неземная красота!
И кто-то видел змейки радуг,
Что вились над её челом.
В сердцах рождалась радость,
Кто рядом был тем ясным днём.
Лягушку потеряв средь люда,
Иван-Царевич долго ждал -
Бродил и звал, искал повсюду,
Но, словно кто её сожрал.
Не смел сказать он братьям,
Не в силах весть подать отцу.
«В беде сам должен разобраться!»
Так он решил: «Найти жену!»
Три дня до свадьбы оставалось -
Короткий срок для важных дел.
В дорогу лошадь оседлал он,
Что ждёт его - любовь иль смерть?
И со двора коня направив,
Был рад-радёшенек при том,
Что в доме все давно уж спали.
Помчался в даль конь с ветерком.
Была ночь светлой, тихо звёзды
Вели свой вечный разговор.
Иван-Царевич тенью грозной
Скользил промеж долин и гор.
Не мог понять и сам он после -
Как очутился на болоте?
Как разглядел он среди ночи
Старуху древнюю на кочке?
Была суха она, как ветка,
Что ветер с дерева сорвал.
Такое видишь в жизни редко,
На что Господь её создал?
Иван не сразу смог понять -
Жива, мертва ли та старуха?
Сумел едва коня сдержать,
Услышав глас, царевич струсил.
Не знал, как обратиться к ней?
Слова на ум не шли и баста!
Вцепившись взглядом, как репей,
Она сидела безучастно.
Мгновенье так она взирала -
Как будто было всё равно.
Поднявшись вдруг, затанцевала.
Ивану было не смешно.
Но он взирал на танец странный,
Как будто был прикован к ней.
Чего-то ждал? Небесной манны?
« Дружок, лягушку не жалей!»
Вдруг удивил старухи возглас.
Всё было как то невпопад.
«О чём она?» «Поверь, не поздно!
Вернёшь невесту ты назад!»
Был тронут ли её вниманьем?
Бесследно страх в сей миг исчез.
Хотелось знать - откуда знанье?
Кто рассказал его секрет?
При свете дня старухи образ
Уж не казался так страшон.
«Всё расскажу!» сказала только
«Я провожу тебя в тот дом.»
« Колдун жестокий и горбатый
Девиц красавиц воровал.
Он изголялся - гад треклятый -
В старух, лягушек превращал.
Твоя невеста - мне сестра
Мы - от рождения близняшки.
Колдун исчезнет, коль в три дня
Мы сбросим тяжкое проклятье.
«При свете дня колдун бессилен.
Твоя невеста взаперти -
Его вот-вот покинут силы.
Должны успеть мы до зари.
«Рассказ старухи приукрашен?
В болоте тронулась умом?»
Иван-Царевич слыл отважным,
«Но как сражаться с колдуном?»
Решил старуху взять с собою:
«В дороге станет всё ясней.
Коль непорядок с головою,
Пристрою после средь людей.»
Несла лошадка, словно знала -
Куда ведёт его судьба.
Дорога там вдруг появлялась,
Где отродясь-то не была.
Заря застала их средь леса.
Царевич думал: «Заплутал.»
Но вывод был его поспешен -
Дом средь валежника стоял.
Заросший мхом, из брёвен,
Что, споря долго меж собой,
Создали сей ужасный образ
Средь красоты земли родной.
Старуха тихо «Жди!» сказала.
Шла к дому, словно не чужой,
Как видно, здесь она бывала
И не страшил колдун лихой.
Как долго ждал Иван-Царевич?
Казалось после — задремал.
Не в силах был он в то поверить,
Что после глаз воспринимал.
Вой раздался вдруг ужасный,
Чёрным стал мгновенно лес.
Конь рванул, видать, со страху.
Ваню сбросив, конь исчез.
Наш герой был ошарашен,
С кем сражается не знал.
Бьют чужих, иль всё же наших?
Как ослепший, лишь гадал.
Стихло всё. К земле прижавшись,
Думал: « Что ж Господь послал?
Зверь ли ранен был? Напрасно
Ждал лягушку и старухе доверял?»
И не знал царевич: - утро ль, вечер,
Ночь настала ли средь дня?
Ждать с лягушкой ещё встречи?
Показалось – разразилася гроза?.
Он после объяснить не мог,
Что на поляне той творилось?
Дом превратился вдруг в цветок
И лепестки его светились.
« Куда старуха подевалась?»
Успел подумать, скрыв зевоту.
И ничего не оставалось,
Как крикнуть ей: «Ну, что там?»
Вдруг на полянке семь девиц
Из лепестков тех появились.
Не видно было чётко лиц -
Девицы пели и кружились.
В волшебном танце изгибаясь,
Взлетали вверх не руки - крылья?
Как птицы чудные, вращаясь,
Подняться в небушко спешили.
Цветок стал гаснуть. Незадача -
Исчезло всё, с травою слилось.
Как будто смена декораций
На сей поляне в миг случилась.
Колдун ужасный здесь чудачил?
Иль всё же сон сморил героя?
«Смогу ли в том я разобраться?»
Твердил, глаза прикрыв рукою.
Лес, словно вымер. Тишина
Была нарушена внезапно:
«Забыть ты поспешил меня?
Устал ужо играть-то в прятки?
Уста сомкнулись на века,
Не проронить и слова?
Желал понять, а может зря?»
Спросил лишь: «Мы знакомы?»
Печальна... Дивно хороша...
На ней плащ странного покроя.
Как видно, дева - не бедна,
Бесстрашна... Но... Здорова ль?
Как будто мысли прочитав,
Надменно сдвинув брови,
Сказала строго: «Боль твоя ль?
К тебе ль уйдёт хвороба?»
Не дав опомниться, ответить,
Его направила к отцу.
Мол, не броди уже по свету:
«Найдёшь в церквушки ты жену.
О колдуне забудь навеки:
Сразиться с ним ты не мечтай.
О нём забудут внуки, дети.
Ты поспеши домой. Gut bei!»
Исчезла, словно не бывало,
Иван-Царевич был смущён:
« Ещё того не доставало,
Чтоб ей послать вослед поклон!»
Тоска пронзала сердце Вани,
Был чуть рассержен на себя:
«Как будто пробыл век в тумане,
На кой такая мне родня?»
Смирившись всё-таки с тоскою,
Нашёл лошадку средь травы.
Не стал уж спорить он с судьбою:
Всё хорошо, но до поры.
Домой вернувшися, приметил,
Что кто-то в спаленке бывал. -
Цветы кругом, постель примята.
Венчанья день... Он всё проспал?
Слова он вспомнил незнакомки:
«Жену в церквушки ты найдёшь.»
Одел рубашку, туфли. «Сколько ж
В разлуке был? Ума на грош,
Коль не сумел найти невесту.
Как объяснить отцу, гостям,
Что ждёт она в церквушке где-то,
А коль не встречу вовсе там?»
Весёлым ручейком стекались гости
И каждый норовил поближе быть.
Смешил детей и баб сапожник:
Меня, мол, не втопчите в пыль.
К украшенной к венчанию церквушке,
Спешили стар и млад. И женихи
Вели невест своих, подружки
Пред ними сыпали цветы...
Иван Царевич был в сторонке -
Он ждал, когда появится жена.
Был удивлён, увидев незнакомку,
С ней девушки. И ахнула толпа.
Доселе было ясным небо,
А тут – вдруг грянула гроза?
Разверзлось небо. Лепестки летели,
Украсили весь путь до алтаря.
Смутив Ивана, девушки запели,
Их голоса звучали так светло!
«Встречай, жених, явилась королева!
Не отвергай... Прими... Люби её!»
«Лягушку ждал?» спросила незнакомка.
Была старухою ещё вчера...
Ты не узнал? Невесты я сестрёнка,
Мы близнецы... И вот твоя жена!»
Катились слёзы радости, иль боли?
Жених безудержно рыдал...
Отец король же был доволен,
Он обо всём давно уж знал...
Шла юная, прекрасная богиня
И так к лицу невесты был наряд.
Иван Царевич звал её любимой,
Не ожидал он от судьбы наград.
Веселье длилось три недели
И счастлив был король, родня.
С гостями вместе птицы пели,
Что свили гнёзда у ручья...
Вам рассказать я так спешила,
Чуть-чуть украсив, не лгала!
Невестам ли я платья шила,
Иль пела гимн любви, добра?
Как будто на поляне я кружила
И птицей становясь, звала...
Как будто всё со мною было,
И прошлое напомнила душа...
Наследника престола в колыбели
Качала собственной рукой...
Лягушкой ли была? Её жалела?
О том расскажет кто-нибудь другой...
6.04.2018 Vechta