Кто дал рукою право вознестись
над колченогостью застывшего мольберта,
и падала на холст в щетинках кисть
ловя изящную причудливость момента.
Выводит кисть божественную синь
в глазах твоих, и ангельскую душу
и то, что не решился я спросить
и что никак не вырвется наружу.
Мне обожать тебя, любить и рисовать-
художника томительная участь,
и чувственность под красками скрывать
и оттого стыдясь в душе и мучась.
Но в этот миг, с тобой наедине,
неужто между нами что случится?
Ты- Неизвестная, но ты известна мне-
кого рисую, та ночами снится.
Простая как на небе лунный диск
и сложная как атома строенье,
из сердца ночью вырываешь крик
и пулься учащённое биенье.
А поутру приходишь наяву,
садишься осторожно на кушетку
и я дышу тобою, я живу,
и у тебя в руках сирени ветка.
О, Неизвестная, и что же ты грустишь,
теряя свою прежнюю надменость-
рисую я, рисую, ты молчишь,
прости за моей кисти откровенность.
Прости за боль застывшую в глазах,
за нежность потаённую- я вижу,
и за мазком мазок,за взмахом- взмах
я вымысел к реальности приближу.
И снизойдёт то блажь, то благодать
в полутонах, оттенках или свете-
я выстрадал то право созидать,
что удалось понять- я выразил в портрете.