Положи на стекло свою руку, и тут же луна
примостится на кончики среднего и безымянного.
и уйдёт беспросветных мерил глубина
пропасть целая, вся земля с океанами,
и пол неба с ковшами, стрельцами и овнами.
И рука моя пусть на стекле затекла,
я боюсь потревожить недолгую, кровную
связь с луною, покуда она не ушла…
Но она не спешит, холодит безымянный и средний,
розовеет как будто от бледного лака
на ногтях. Никудышная, видимо, я собеседник
и молчала она из бездонного чёрного мрака.
Я одна на, почти что уснувшей земле
со своею затёкшей рукой на прохладном стекле
и один миллиметр всего меж, не спящею, мною,
и, сидящей на кончиках пальцев, далёкой луною.