ДУХ ИЗ-ПОД ДЫННОГО НАВЕСА
(О чём не говорил Конфуций)
Раз как-то девушка в день летний на скамье сидела
Семейства Лю в уезде Хайянь, шарфик вышивала
Я рядом с нею под навесом груда дынь лежала,
Еще с десяток дынь недалеко на грядках зрела.
Спустились сумерки, циновку рядом постелили
Домашние её, на ней решили разместиться,
И воздухом прохладным при закате насладиться,
В кружок собрались, чтобы поразвлечься, говорили.
Вдруг девушка, увидев тень, в лице переменилась
И стала разговаривать с ней, как дети играют,
Семейство, видя странности в ней, сильно рассердилось,
Сказало, чтоб она себя вела, как подобает.
Но та сказал: «Я не дочь вам, чтоб меня ругали,
Я родилась в такой деревне, женщина такая.
Повесилась я год назад, когда все оболгали
Меня, сейчас живу в миру ином, ещё страдая.
Среди людей найти себе замену бы хотела».
И с этими словами она громко рассмеялась,
Сняв пояс с талии, на шею, обмотав, надела,
И с его помощью себя жизни лишить собралась.
Пришла семья вся в ужас и её остановила,
Гороха с рисом взяли, духа отпугнуть решили,
Но дух не покидал её, тогда его просили:
- «Трудом дочь наша денег много нам всем приносила,
Она трудилась днями и шарфы всем вышивала.
Что сделала она вам, что вы жизнь её берёте,
Мы бедные, на жизнь всегда нам денег не хватало,
Её оставьте, отблагодарим, если уйдёте.
Иначе мастеру мы Дао жалобу напишем,
И он вас покарает за зло, сделанное вами,
Вряд ли хотите вы, чтоб в дело вмешивались свыше,
Быть может, мы решим, и всё останется меж нами»?
Услышав о даосе, дух мгновенно испугался,
Сказав: «Но я хотел бы получить хоть отступные».
Домашние сказали, видя, что он стал сдаваться:
- «Сожжём бумажных денег мы иль ценности иные».
Дух не ответил, тут семья вдобавок предложила:
- «Дадим вина и жаренных цыплят вам в знак признанья».
Дух дал согласие, семья с ним сделку заключила.
И девушка лишь после этого пришла в сознанье.
Но через день, когда в семье друг друга поздравляли
Все с окончаньем дела дочери выздоровленья,
Она, раскинув рукава, вдруг с воодушевленьем
Пустилась легко в танец, от неё не ожидали,
И стала говорить: «Со мной вели вы недостойно
Себя, и я решила в неё сызнова вернуться,
Хочу, чтоб умерла дочь, чтоб могла я вновь родиться,
Меня заменит, и пусть в Царстве тьмы живёт покойно».
Сказав так, она шарф свой вокруг шеи обмотала,
Семья ж заметила, что её голос изменился,
Она уже не того духа голосом сказала,
Глава всего семейства, слыша это, удивился.
Тут услыхали все шуршанье туфель под навесом,
И девушка, услышав то шуршанье, заругалась:
- «Девчонка злая! Как не стыдно, ты ведь стала бесом,
И деньги вымогая, моим именем назвалась!
Оставь её сейчас же! Иль получишь наказанье
От духа города, хранителя, за все проказы
Он не одобрит все твои нахальные деянья,
Я вижу, не была ты бита палками ни разу».
Затем она семейство успокаивать вдруг стала:
- «Не бойтесь, хоть она всегда и хитрая бесовка,
Но вам не причинит она вреда, как б не желала,
Пока я здесь, ей не удастся ни одна уловка».
Сказав всё это, испытала она вдруг смущенье,
После чего исчезли духи, было всё обычно,
А на другой день она встала после пробужденья,
Как будто не было всего, вела себя привычно.
Старик по имени Ли тогда прибыл из Хайяна,
Раз ночью в сумерках из города он возвращался,
Почувствовал, как вокруг тела чем-то обмотался
Тяжёлым очень, когда выбрался он из бурьяна.
Одежду сняв, он ничего на ней не обнаружил,
Луна взошла на небосклоне и всё осветила,
Он к дому подошёл и в двери постучал снаружи,
Семья, открыв дверь, с радостью его в дом проводила.
Старик на всех смотрел лишь, не произнося ни слова,
Накрыли стол, вина поставили и всякой снеди,
Но он не ел, даже не пил, хотя пришли соседи,
С ним говорили, он молчал, с ним говорили снова.
Затем он пояс развязал, за балку перекинул.
Повеситься как будто, встав на лавку, собирался,
Сказал: «Я – бес, повесившейся, с тех пор год уж минул,
Хочу, старик чтоб со своею жизнею расстался».
Домашние его спросили, в чём тому причина,
Сказал он: «Моё имя Ли, и я ищу замену,
Поэтому вошёл я в это тело господина,
Чтоб отбыл он сегодня в Царство мёртвых мне на смену.
Я поменяться жизнею своей уже пытался
В одном семействе с девушкой, сидевшей под навесом
Для дынь, но до сих пор ещё пока остался бесом.
Так как из-за семьи взять её жизнь я постеснялся.
Решил искать в другом я месте это замещенье,
Пошёл из горда я к городским воротам ночью,
Но там охранники следят за бесами воочью.
Они и помешали сделать мне перемещенье.
Страдал я день и ночь, уйти чтоб, шанса ожидая,
То – долгая история, чтоб красть вниманье ваше».
Один спросил: «Как выпала возможность вам такая,
Уйти из города и оказаться в доме нашем»?
Бес захихикал и сказал: «Всё это – совпаденье,
Один ведро навоза утром выносил с собою
Через ворота, где стояло это охраненье,
От вони этой, все на стену взобрались гурьбою.
Один сказал: «Дождь перестал, вот хорошо б взобраться
На стену, где вид открывается на всё прекрасный,
Каким пейзажем мы оттуда можем любоваться,
И воздухом дышать, божественным, в такой день ясный».
На городскую стену они стали все взбираться,
Возможностью воспользовавшись, город я покинул,
Отца увидел вашего, к нему сумел пробраться,
Он и принёс меня к вам, из одежды своей вынул.
Ему признателен я, что сюда с ним смог добраться,
Готов сейчас уже начать своё перерожденье,
Через него здесь сделаю своё я замещенье,
Прошу прощенья, но пора уж этим мне заняться».
В семье увидели, что бес имеет воспитанье,
Что он внушению и чувствам сердца поддаётся,
Что можно повлиять беседой на его сознанье,
Таких легко к согласию склонять всем удаётся.
Ему сказали: «Стар отец наш, на его могиле
Деревья тонкие давно уж вырасти б успели,
Но если бедную вы девушку ту пожалели,
То старика бы пощадить любезны вы б так были.
И если б согласились вы нам оказать услугу,
Его не трогать, то мы наняли б святых, известных.
Молебен в семь дней отслужили б во всех храмах местных,
Чтоб Небо дало вам рожденье, нашему как другу».
Услышав это, призрак громко хлопать стал руками,
Воскликнув вдруг: «Когда под дынным я сидел навесом,
Хотел, чтоб уговор там состоялся, как меж нами,
Но те - бедны, не до моих им было интересов.
Поэтому я не просил у них таких обетов,
Единственное, что хочу я, чтоб вы не забыли,
Хотелось мне родиться бы, недалеко здесь где-то,
Чтоб вас благодарить за то, что вы такими были».
Сказав слова, бес поклонился и его не стало,
В обед старик воды потребовал пить и поднялся,
Семья на семь дней в храмах всех моленье заказала,
Никто не знал, куда после того тот бес девался.
Власов Владимир Фёдорович