А Г А С Ф Е Р
Ублюдки, выродки, уроды
(навек проклявшие свой Род!)…
Ну можно ли назвать НАРОДОМ
тот озверевший, дикий сброд,
чьи богохульные проклятья
будили тишину окрест,
когда средь них - «сестёр» и «братьев»-
Иисус на казнь влачил свой крест.
Под свист бичей охраны бравой,
он брёл как будто в полной мгле,
и пламенел, как нимб кровавый,
венок терновый на челе.
Теряя силы, но не Веру
(как тяжек до Голгофы путь!),
он возле дома Агасфера
на миг пристал передохнуть.
Но, прочь погнав Страдальца с НОШЕЙ,
захохотала эта гнусь:
- Ты отдохнёшь, когда вернёшься!
И Иисус шепнул: -Вернусь…
Ну мог ли думать тот сапожник,
творя свой непотребный грех,
что, как отъявленный безбожник,
лишённым будет всех утех,
и повинуясь Высшей Воле,
жестоко будет осуждён
скитаться в страхе и недоле
вплоть до скончания времён.
Бродить по миру век за веком,
и в ожидании пустом
искать повсюду человека…
того… несчастного… с крестом,
и в бесконечной круговерти,
в обличье Вечного Жида
молить спасенья от бессмертья,
в предвестье Страшного Суда.
Не так ли мы в лихих годинах
все ждём, когда же, наконец ,
опять вернёт на землю Сына
благословенный Бог-Отец.
Иль не дождавшись, в злом угаре,
разобщены, разведены,
сожжём себя в слепом пожаре
всемирной атомной войны.
Повсюду ведь полно уродов,
готовых и крушить, и жечь.
И видят с ужасом народы
взнесённый над планетой меч.
Но слабо теплится надежда,
что всё-таки мы будем жить,
пока по свету, как и прежде,
смятенно бродит Вечный Жид.