И ты проснешься среди ночи,
ведь сердце голову морочит,
а голова признать не хочет,
что ты в нее влюблен.
И мысли к черту отгоняя,
тоска тебя одолевает,
и в одиночестве ломает,
но так же убежден:
что разные пути и жизни,
вы – зарисовки дней эскизных,
но тело жаждет все капризней, –
ты ею охмелен.
***
Стучат виски и пульс быстрее,
и мыслями опять он с нею,
душа уставшая, робеет…
едва услышан стон.
5.30 на часах, светлеет,
с рассветом мысли потускнеют,
их суета слегка развеет, –
не так уж уязвлен.
Толпа от грусти не спасает,
и видимость изображает,
что нужный ты, но оставляет,
когда ты утомлен.
И никому не интересно,
когда ты скучен или пресен,
шумихи все хотят да песен, –
а ты опустошен.
И вот опять в пустой квартире
ты мыслишь о любви и мире,
в душе покоя нет…тоскливо, –
опять нарушен сон.
И думается все о той же,
и голова вторит «попозже»,
но глаз сомкнув, унять не может
души призывов звон.
Во сне увидит те же лица,
с ней ласковой соединится…
и грудь щемит, как будто спицей
смертельно ранен он.
***
Дымит ночная сигарета,
все так же ищет он ответа,
надеется опять с рассветом,
что будет вновь спасен:
от мыслей и переживаний,
от чуждых сердцу состояний,
и что любить – нет оснований,
он твердо убежден.
И повторяется цикличность,
и с головой ушел в обычность,
ведь странна, страшна непривычность, –
с собой воюет он.
***
А сверху смотрят, наблюдают,
еще чем может позабавить
чудак, который сам страдает,
стремясь любить, отодвигает
все чувства «на потом».