Гриша Полекаев был портным. Да, есть и такая должность в большом армейском хозяйстве.
Где-то в недрах хозяйственного взвода была мастерская по пошиву палаток, вещмешков и чего-то там ещё брезентового и толстого.
Соответствующими толщине материалов были и швейные машинки, и иголки к ним. Рассказывали, что для такой машинки прострочить кирзовый сапог– пара пустяков, и такими шутками над молодыми иногда якобы баловались «дедушки», но сам я не видел. На этой технике и работал Григорий, правда, говорили, что к работе он не особо... А вот по части выпивки был мастак. Ходили слухи, что достать спиртное он мог и в пустыне. По совокупности способностей и подвигов Григория якобы и выдворили из автороты и приставили к недвижимой технике.
Всё было бы тихо и спокойно, но наступила пора традиционной шефской помощи Родине по уборке урожая на степных просторах. В это время на пару месяцев несколько десятков машин с водителями из части отправлялись по железной дороге то ли в Кустанайскую, то ли в Кемеровскую область. И случилось так, что водительские кадры были в дефиците. Пришлось командирам вспомнить шофёрское прошлое Гриши. Идея была обычной, так поступали и раньше, отправляя, как мы говорили, «на целину» тех, у кого были водительские права, даже если они не были штатными водителями в армии. Но с этим кадром так поступать явно не стоило, учитывая его «таланты». В общем, на целину Гриша не доехал, вернее, доехал, но не сразу и не вместе со всеми, а ещё точнее, его туда довезли персонально.
Всё было очень просто: по дороге, во время одной из многочисленных и продолжительных стоянок эшелона, Гриша раздобыл спиртное, употребил его с сослуживцами, приведя их и себя в состояние навигации по звёздам, а потом пропал из поля зрения целинной команды. Телеграмму об этом в часть отправили сразу, и, как выяснилось, пришла она из мест, близких географически к родине нашего героя. Последовала необременительная работа с документами, несколько звонков в дальний военкомат с нашей стороны и несколько нагоняев сопровождающим команду старшим офицерам со стороны командира полка. Ко всеобщему облегчению посланная по следам разгильдяя группа захвата благополучно извлекла товарища рядового из родного городка, где он уже веселился в компании старых друзей.
Наверное, лучше было его вернуть в часть, тем более, что это раза в два ближе, но с ним вместе были сопровождающие из целинной команды, да и водителей не хватало, так что, хоть и с опозданием, но к месту назначения он был доставлен.
На «целине» вначале всё было тихо, но вскоре начались приключения.
Сперва Григорий снова пропал, причём, вместе с машиной.
Я в степи не был, но говорят, что она большая, ровная и однообразная, потеряться легко, а искать даже такой, казалось бы, большой предмет, как машину – то же самое, что иголку в стоге сена.
«Иголка» нашлась через несколько дней в казахском селении, товарищ был при ней вместе с компанией таких же весёленьких, как и сам, местных жителей. Отбыв заслуженное наказание в виде нескольких дней хозяйственных работ и недолго потрудившись на благо страны, Григорий снова возжаждал. На этот раз он никуда не пропадал, пропало кое-что другое.
В один прекрасный день его машина категорически отказалась заводиться. Срочно вызванные шаманы из ремроты сразу нашли причину. Выяснилось, что грузовик слегка полегчал, потому как несколько «лишних» деталей ушли в обмен на спиртное местных марок. Недостачу удалось восстановить из резерва, техника снова заработала. Но, поскольку «резерв» уже был и у водителя, то он не замедлил им воспользоваться и по этой причине угодил в какой-то действующий арык, откуда его долго вытаскивали и ещё дольше потом перебирали матчасть после удара и купания.
Обо всех этих подвигах, естественно, через полстраны докладывали командиру полка, и с каждым новым сообщением он становился всё мрачнее. Терпение лопнуло, когда мы получили сообщение, что Григорий не поделил дорогу со стадом баранов. В результате коллизии местному населению был причинён определённый материальный ущерб, каковой ущерб наша часть обязана возместить в кратчайшие сроки. Последовало несколько внушительных «наград» не доглядевшим офицерам, а также команда вернуть нарушителя в место постоянной дислокации для отбывания заслуженного наказания и во избежание дальнейшего разорения полковой кассы.
Возвращение тихой скоростью в часть прошло на удивление спокойно, видимо, сопровождающие состояли в обществе трезвости. Так что ещё дней через десять, подписывая прибывшему герою записку об арестовании, следствием которой становилось семидневное посещение гарнизонной гауптвахты, командир вздохнул с облегчением. И, как выяснилось, преждевременно.
Сначала никто не поверил поступившему в штаб на третий день звонку:
– Заберите вашего Полекаева, он нам офицеров спаивает!!!
Первая реакция была: «Они там что, в самом деле перепились?»
Следующий звонок непосредственно командиру подтвердил, что эта догадка была отчасти справедлива. Негодованию заинтересованных сторон не было предела, последовал бурный обмен телефонограммами и визитами, но положенный срок солдат не досидел на два дня, будучи изгнанным под конвоем в родной полк.
Камера для временно задержанных была для Гриши практически родным домом, а поскольку земляков и просто сочувствовавших у него было предостаточно, то и жилось ему там неплохо. Отсидев несколько суток, солдат был отпущен в родную казарму, где по поводу чудесного освобождения незамедлительно устроил банкет…, пардон, конечно же, пьянку, ибо начальство в этом не участвовало. В конце концов, вызвав меня и шефа в кабинет, командир приказал, чтобы в 24 часа и духу этого разгильдяя в полку не было.
Я забыл сказать, что Гриша был «дембелем», срок его службы уже подходил к концу, но за многочисленные «заслуги» ему было торжественно обещано увольнение не ранее 31 декабря. А тут – на дворе только начало ноября, что называется, не было бы счастья...
Приказ, естественно, нужно выполнять. Документы я выписал быстро, сделал звонок в казарму, чтобы счастливчик прибыл за получением причитающегося при увольнении довольствия и прочего, но ожидание длится непривычно долго. Звоню ещё раз, говорят, не могут найти.
– Пошёл в самоволку? Мне что, так и доложить командиру? Ищите, тщательнее! Что, и в казарме нет, и в ремроте нет? А в кочегарку заглядывали? Тоже нет?
Иду в кочегарку сам, говорят, не видели. Ну, это ваша смена не видела, а может, он раньше пришёл? В общем, нашёл я Гришу мирно спящим среди шибающих в нос облаков грёз, за самой толстой трубой, почти невидимого в полумраке. Растолкал, объяснил, попросил привести себя в мало-мальски пристойный вид и побежал на службу, поручив товарищам после макияжа сопроводить Григория в штаб.
Примерно через полчаса нарисовалась картина необычайно яркая и достойная кисти мастера. Как нетрудно догадаться, приводить себя в порядок Гриша не стал. Вы знаете, что такое неуставной вид? Нет, вы не знаете, что такое неуставной вид. Я тоже, как оказалось, не знал, пока не услышал. Именно так. В начале было слово. И слово было очень громким, таким, что закладывало уши. Я и не подозревал, что у шефа такой сильный голос, он, пожалуй, мог бы без микрофона озвучить и Ла-Скала! И никогда не видел, как человек плавно приходит в совершенную ярость, это напоминало замедленную съёмку взрыва в научно-популярном фильме. В таком состоянии нашего добрейшего начальника мы не видели никогда.
От звона в ушах я с трудом улавливал смысл слов, обращённых к кому-то за моим правым плечом.
– Вы что себе позволяете, товарищ солдат? Вы что, в хлев пришли или в штаб? Кто у вас командир? Немедленно выйти вон и привести себя в порядок! Что у вас за вид?!!!
Оглянувшись, я увидел Гришу, а уж видок у него был, действительно, того... Весь в угольной пыли, фуражка без пружины, ремень на... намного ниже пояса, на ногах – офицерские сапоги всмятку, подворотничок отсутствует напрочь вместе с несколькими пуговицами... Ого!
Но приказ-то выполнять надо!
– Товарищ майор! Товарищ майор!
Не слышит, дёргаю за рукав, кричу почти в ухо:
– Товарищ майор! Это же Гриша Полекаев!
Мгновенная заминка... Через долю секунды плёнка пошла в обратном направлении – плавное и быстрое возвращение в обычное состояние. Да, воистину такие метаморфозы раньше я видел только в кино.
– Гриша! Ну, где же ты ходишь, дорогой? Присядь, сейчас тебе сержант объяснит, что делать дальше. Серёга, выдай ему документы. Когда там у него поезд?
До поезда оставалось полчаса, может не успеть. Не дай бог! А, была – не была, звоню командиру:
– Товарищ полковник, разрешите доложить: Полекаев готов к отправке, но может не успеть на вокзал!
– Что значит – не успеть? Ноги в руки и вперёд! Моя машина у штаба. Проконтролировать посадку в поезд и доложить! Лично отвечаешь!
Лично… Этого мне только не хватало. Дел невпроворот – раз. Ехать с командирским водилой – два, и это «два» гораздо круче, чем «раз». Однажды мы с шефом поехали с ним по военкоматам. Когда рядовой Джураев второй раз, не сбавляя скорости и едва не коснувшись бампера встречной машины, повернул на перекрёстке налево с лёгким юзом, шеф остановил его, произнёс сакральное заклинание и отпустил с миром, а мы поехали дальше на городском транспорте.
Впрочем, командир прав, отпусти Гришу на волю – точно не уедет, и не миновать ему губы с непредсказуемыми для всех последствиями, да и приказы не обсуждаются.
Двадцать минут бешеной скачки «козлика» по асфальтовому бездорожью бывшего Кёнигсберга, пересечённому трамвайными путями, медленно отплывающий вагон и в окне – Гришин силуэт. В добрый путь, неугомонный! Теперь, если и попадёшь в приключение – то уже по гражданке.
Обратную дорогу в том же темпе, как видите, автор тоже пережил. Позже выяснилось, что эта поездка была просто тренировкой перед моим собственным дембелем...
Но это уже совсем другая история…