Глаза скрыты чёлкой, а сердце – цепочкой,
Она словно дикий, но искренний зверь.
Она была долго послушною дочкой,
Но стать рок-певицей мечтает теперь.
Родители думают: "Это опасно!
Мужчины, наркотики, секс, алкоголь",
Но дочери их стало слишком понятно,
Как можно пропеть про вселенскую боль.
Их дочка в пронзительных чувствах жила бы
Весь век, чтобы только гореть и гореть,
Но мама и папа твердят всё о свадьбе,
Не зная, что свадьба для дочери – смерть.
Ей хочется быть вечно юной, свободной,
Пусть даже за это придётся платить.
Ей хочется плавать в реке полноводной,
Ей хочется плавать – не только лишь плыть.
Родители снова твердят: "Что за глупость!
Пора повзрослеть бы, тебе двадцать пять.
Пора позабыть про беспечную юность
И сердце своё хоть немножко унять".
Сначала их дочь бунтовала до крика,
Ругалась, швыряя посуду на пол,
От взрослых бежала в фантазии, в книги,
В наушниках прятала страшную боль.
Но после она согласилась покорно
На то, что казалось ей хуже, чем смерть,
И в целом она своей жизнью довольна,
Вот только глаза перестали гореть.