Еще названье есть, а вот самой уж нету.
Посохли ивы, обвалились рвы.
И утка дикая с тоской обходит это,
Что гордо речкой называли мы.
И только степь, и день жарой пленённый
Без влаги окончательно сомлел.
Высоко в небе аист утомлённый.
Его гнездо на старенькой ветле.
Воскресни реченька, просили сенокосы.
У берегов потрескались уста.
Красы лугов не знают твои вёсны.
Жарою пышут рёбра у моста.
Стоят мосты над мертвыми реками.
Где ищет аист свой родимый кров.
А камышины черными свечами
Горят вдоль ныне бывших берегов.
***
Ще назва є, а річки вже немає.
Усохли верби, вижовкли рови,
і дика качка тоскно обминає
удиментарні залишки багви.
І тільки степ, і тільки спека, спека,
і озерявин проблески скупі.
І той у небі зморений лелека,
і те гніздо лелече на стовпі.
Куди ти ділась, річенько? Воскресни!
У берегів потріскались вуста.
Барвистих лук не знають твої весни,
і світить спека ребрами моста.
Стоять мости над мертвими річками.
Лелека зробить декілька кругів.
Очерети із чорними свічками
ідуть уздовж колишніх берегів.