Не сложилось, не сбылось,
Брошу карты веером,
Погадай на «хорошо»,
Но так, чтоб я поверила.
Предскажи, цыганочка,
Радость и веселие.
Даже можешь обмануть
робкое доверие!
Заколдуй судьбу мою
на былое счастье,
заплачу тебе вдвойне,
устрани ненастье.
Самокрутку раскурив,
заглянув в колоду, лукаво улыбнулась,
«Твою судьбу не трону.
Денег даже не возьму,
ничего не надо.
Если счастье подберешь – в том моя награда.
Коль решила – уходи.
Отправляйся в путь.
Ты в деревню поезжай,
А о нем – забудь!
Вырасти там урожай: помидоры, хрен,
В жизни будет все в порядке. Все на свете тлен».
Я послушалась гадалку, поселилась в доме,
на пригорке что стоит, красота и воля!
Воля вольная у нас, то деревня наша.
Сенокосом пахнет день, проходит жизнь средь пашен.
Собрала и урожай, как того просила,
Угостила бы ее: огурцы, малина.
Только где же та цыганка? В поле ветер свищет.
С маленькими дочерьми где-то денег ищет.
Вот и осень наступила, листья облетели.
Пробегает день за днем словно в карусели.
Вечерами в моем доме пахнет пирогами.
Постель не с кем разделить темными ночами.
Тут зима уж на порог метелью заскочила,
Требует кидать сапог, крещенье наступило.
Бросила и я туфлю, а носок проворный,
Завертелся и упал в сторону уборной.
Старая моя соседка безудержно смеется,
«За туфлей твоей, прости, мне бежать придется».
Облегчившись, отсмеявшись, принесла туфлю,
«В этом году, милая, мужа не сыщу».
Улыбнулась я старушке, отвечала так:
«Благодарна за заботу, ты у нас мастак!
Замужем уже, родная, у меня есть муж,
Пред соседями же новость ты не обнаружь».
«Как же это?» - проворчала, не до смеха ей.
В изумлении застыла, стоя у дверей.
Вдруг взмахнула старая древним рукавом,
Указала в сторону сморщенным перстом.
«Слышала, приехал табор к нам, ты посмотри.
Там цыганка вещая, иди, поговори!
Разместились на отшибе в брошенной избе.
Ты пойди порасспроси о своей судьбе».
Внутри сердце екнуло, а вдруг она, сама?
Собрала подарочков для табора сперва.
Шерстяных платочков, носков и свитеров.
Если вдруг задержатся, спасутся от ветров.
Полно снега в валенках, добежала я!
Вваливаюсь, вглядываюсь, цыганка ли моя?
Вдруг ее девчата бодро закричали.
«Мамочка, скорее, наливай нам чаю!»
Поспешила к женщине, крепко обнялись.
"Видишь, снова свиделись, пути пересеклись!
Как дела? В порядке! Собрали урожай.
Летом ты с девчатами в гости приезжай!"
Она слегка прищурилась, рассмеялись мы.
«Да куда приеду? Уедешь до весны!»
Сильно удивилась. "Что ты? Что ты, вдруг?
Отсюда ни ногой я! Красота вокруг!"
Посидели, поболтали, чаю напились.
Да за жизнь поговорили, снова обнялись.
«Завтра в старенькой машине снова в путь.
Не увидимся мы больше, только не забудь!»
Побрела к себе в потемках я, повесив нос.
Распрощались навсегда мы, грустно аж до слез.
Подойдя к калитке ржавой, внезапно замерла.
Человек лежал беззвучно кучкой барохла.
Дотащила до постели, бездыханный он,
Что за монстр на мороз выгнал босяком?
Где же сапоги оставил странный человек?
Или из тюрьмы он совершил побег?
Все лицо заросшее, борода по грудь.
Точно пес паршивый, страшный прямо жуть!
Ухом вновь прислушалась, вроде дышит он,
Пусть поспит, отдышится, отогреет дом.
Разбудивший утром колокольный звон,
Напомнил мне про бомжа. Резко схлынул сон!
И зачем я, глупая, в дом приволокла,
Странного мохнатого дядьку со двора?
Кем сейчас окажется снежный человек?
Не зима проказница – не тронула б во век!
В комнате лежал на полу пиджак,
Человека не было. Может, убежал?
Вдруг на кухне маленькой услыхала шум.
Возится c яичницей этот вельзевул.
Что ему здесь надо? Я бы уж сама.
Даже муж законный не стряпал никогда.
"Заходи, садись, покушай.
Приготовил я нам на завтрак по глазунье, поедИм сперва".
Странно...Ведь известен мне голос мужика.
Будто знала и повадки. "Вы издалека?
Почему Вы без ботинок? Почему лежали?
Показалось мне вчера, будто умирали".
«Умер я уже давно, как ушла жена.
Мой характер вздорный гадкий не снесла она.
Без ботинок лишь по воле случая пришел.
Зацепились за сугробы, чтоб я не дошел.
Помолился и тогда меня услышал Бог,
Доползал без обуви, и мог лишиться ног».
Рассказал и повернулся, стало холодно.
Я узнала человека, сердце мое дрогнуло.
"Муж мой, как же это? Ты зачем сюда?
Подождал бы хоть до лета, и пришел тогда".
«Нету жизни без тебя, я приполз, прими.
Поругаешься немного, только не гони.
Изменить меня не сможешь, знаешь ты сама.
Но свой норов усмирил я, знай наверняка.
Без тебя я обжигался, ну чего скрывать?
С женщинами я встречался, зачем буду врать?
И впервые в магазине вещи своровал.
Да с друзьями на скамейке водку распивал.
Вдруг, однажды, на Садовом, повстречал ЕЕ,
С косами чернее ночи, дети - воронье.
Цыганочка схватила меня под локоток.
«Ну что, дружок, поведать, как вышел жизни срок?»
Я сильно испугался, хотел ее прогнать!
Она лишь рассмеялась: «Тебе в снегу лежать!
Умрешь ты обязательно зимой в сугробе»…
Как? Неужто я сознательно? Уж точно не дурак!
Но если так, для смеха, гадалка, подскажи,
Как мне судьбу исправить? А ну-ка! Рассмеши!
«Жену свою обидел смертельно, посуди: как можно все исправить?
Лишь только к ней идти. И если пожалеет такого дурака,
Тогда скажи спасибо, не бросила тебя».
И вот я здесь, спасибо, любимая моя.
Роднее человека нету у меня.
Давай начнем сначала, уедем далеко».
Наутро провожало нас все мое село.
Бабулечка-соседка, Наташка, дядя Коля,
Завьюжило дорогу, ни зги не видно боле.
Ах, как же нам проститься? Прощаний не люблю.
Но выбор стоит делать. И выбирать семью!