Возвращаясь из тьмы по извилистой долгой тропинке,
Оступаясь, скользя по обрывистым склонам холмов,
Вдруг себя осознал я очнувшимся Рипом ван Винклем,
В ту минуту, когда он, похмельный, вернулся домой.
Тридцать прожитых лет растворились в размокшей лощине
Ожидания лучших времён и конца неудач.
На меня из трельяжа глядит незнакомый мужчина
Седоватый, потерянный. Тот, кто пришёл в никуда.
И земля далеко, и всплывают из памяти лица
Милых женщин, с которыми был я когда-то знаком.
И они постарели, должно быть. Чтоб в том убедиться,
Посмотри на себя. Их не надо тревожить звонком.
Быстро минули дети, ушли в незнакомую свежесть.
(А про воду на смертном одре - глупый стереотип).
Местный каменотёс, проглотив алкогольную нежность,
Высекает на тёмном граните извечное `RIP`.