1.
Вот миновала гроза. Небеса засинели.
Угли жаровни погасли, и ужин остыл.
Сидя на камнях прибрежных, запели сирены.
Видишь, мелькают их груди и птичьи хвосты?
Бродит под килем добыча, диковины-рыбы
(Есть говорящие и с человечьей главой).
Слева по борту останутся Сцилла, Харибда.
Над горизонтом зажжется закат огневой.
Пьянь, поножовщина, шлюхи в портовых притонах,
В Антиохии жара и земля не родит.
Суетна суша. Милей нам глядеть на тритонов,
И наблюдать с корабля за игрой нереид.
Берег враждебный. Не худо бы злато припрятать,
Вынуть из ножен мечи под заслоном щитов.
Здесь киликийские воды, владенья пиратов.
Меткие стрелы людей превратят в решето.
Сидя у мачты, аэд напевает баллады,
Славит деянья героев и древних богов.
А на корме изваянье Афины-Паллады
Оберегает корабль у чужих берегов.
Вдаль колесницей божественной катится время,
И поспешает за ним лебедей караван.
С волнами спорят тяжелые весла триремы,
Липнет к дощатому днищу морская трава.
2.
Лабиринт островов хитроумен, затейлив, непрост.
Нету чудо-клубка, но, по счастью, и нет Минотавра.
Островная гряда как дракона сраженного кость,
И буруны рокочут морскою ожившею тварью.
На борту корабля нарисован всевидящий глаз,
Наблюдающий за треволненьем эгейской пучины.
Видишь: прямо по курсу из вод вырастает скала,
Сети водорослей обвивают ее паутиной.
На просторах морей Посейдон разметал островки,
И безлюдная суша приветить изгнанников рада.
Переждете гражданскую смуту, войну, остракизм
И, быть может, дождетесь погибели злого тирана.
Поутру предстоит азиатских достичь берегов.
Там струятся ручьи от предгорий высокого Тавра.
Синь морская сменяется зеленью дальних лугов,
Где пасутся олени, и овцы, и, может, кентавры.
На морские просторы опустится занавес-ночь.
И во мраке ночном загорятся сестрички Плеяды.
Посейдона моли, чтоб корабль не накрыло волной,
Не сдавили в гранитных тисках наш корабль Симплегады.
Позабудь о земных наслажденьях, о буйных пирах.
Океан перед бурей мрачнее зловещего Стикса.
Может, шквал миновал, но грозит чужеземный пират,
И кричат в небесах стимфалийские хищные птицы.
На груди рулевого блестит золотой амулет.
Он в боях выручал и спасал из жестокого шторма.
Двадцать весен прошло, как бродяга покинул Милет,
Двадцать лет по Эгейскому морю скитается кормщик.
Грубой солью морскою насквозь пропитался хитон.
Свежий бриз опьяняет сильней приворотного зелья.
Коль погибнуть придется, возьми его в дело, Харон,
Вместе лодкою будете править на реках подземных.
Хитроумен, затейлив, непрост лабиринт островов.
Расспросите критян: а минойский дворец не таков ли?
Нами правит божественный плут, похититель коров,
Быстрокрылый Гермес, покровитель купцов и торговли.
Пусть качают упрямое судно морские валы.
Ярко-красный закат нам сулит беспокойное завтра.
Изберем мы дорогу веленьем ветров и волны,
Одиссея извилистый путь иль стезю аргонавтов.
3.
Мы – дети героев, потомки богов.
И взоры, и профили строги.
Гляди: небосвод на закате багров
Как Цезаря нашего тоги.
Да, в пурпур державный морской горизонт
В вечерний тот час облачился.
И слышится чаек загадочный зов,
И море безбрежно и чисто.
Но море лукаво: внезапно шторма
Приходят к брегам италийским.
Трещит как скорлупка триремы корма.
Вернется ли судно в столицу?
Встают над пучиной громады-валы,
И робкие души трясутся.
Владыка морей не на шутку шалит,
Орудуя мощным трезубцем.
И берег азийский, и Архипелаг
Скрывают иную опасность:
В заливах таится коварный пират,
Свернув свой потрепанный парус.
Разбойник прибрежный хоть дерзок, но все ж
Страшится имперских флотилий.
А ветер попутный триремы несет,
Лишь брызги летят из-под килей.
В сражениях, схватках врагов не щади,
Пусть пленник завидует мертвым.
На солнце победно блистают щиты,
И стяги подъемлют когорты.
Гроза побережий на мачте распят,
Он стонет под солнцем палящим.
Да будет терзать твое тело, пират,
Орел, в поднебесье парящий.
Уж скоро стемнеет. Крепчает борей,
Как парус колышутся тоги.
…Мы знали дворцы чужеземных царей -
Есть в Риме роскошней чертоги.
Скрипел под ногами сирийский песок,
Парфяне сражались как барсы.
Клонилась победная чаша весов
На сторону римского Марса.
…Соленые брызги да весельный скрип,
И пот на лице изможденном.
Стремитесь, триремы, на солнечный Кипр,
Отечество Пеннорожденной.
Там отдых недолгий под сению рощ.
Водою насытимся пресной.
Над морем висит полумесяца рог.
И пурпур закатный, имперский…