фантазии, наблюдения, размышления
СТРАННЫЕ МЫСЛИ
1. Комната отраженная
Комната, отраженная в прозрачном.
Занавесь, полумрак, где-то в воздухе. Где-то за стеклом. Знаю, что существует. Зримо лишь здесь, по материальную сторону прозрачного.
Хочу туда.
В прозрачных сумерках нереальной комнаты, повиснув в нескольких метрах от балкона, на уровне десятого этажа, горит лампа. Особый мир под лампой и вокруг него. Мир света не разрушенных сумерек.
Хочу туда.
В тумане горизонт пепельно-голубой. Нет дыма. Нет солнца. Небо – потолок. Пепельно-голубой. Жизнь в огнях – в пятнадцати минутах езды на автобусе. Жизнь в прозрачной, нереальной комнате, отрезанной от меня сознанием и тоской. Жизнь в не разрушенных сумерках под лампой. Жизнь в звуках наоборот, в биении сердца той девочки, что стоит с той стороны стекла.
Хочу туда.
Протягивает мне руку. Я тоже. «Какая холодная…» Смеется: «Глупая! Это же стекло!»
Погас свет. Погасла комната. А девочка осталась в пепельно-голубых сумерках, в нескольких метрах от балкона, на уровне десятого этажа.
2. Медленно движущаяся <…> облаков.
Медленно движущаяся <…> облаков.
Медленно.
Небо невинно и мягко в свете.
Какого цвета свет? Не поддается определению.
Осязай.
Нужно встать и на несколько секунд остановить в себе все, и только осязать медленно движущуюся <…> облаков. Над головой – покой. Там – медленно и тяжело. Величественно.
Это хочу нарисовать: неподвижные громады домов (в окнах еще нет света, в комнатах, наверное, загадочные мрачноватые сумерки – хотя кому до них дело), невинное светящееся небо – словно из другого мира, - медленно движущаяся <…> облаков.
Замереть.
Затаить.
Осязать.
Я – медленно. Я – движущаяся. Я - <…>. Я – облаков.
3. Сжимаюсь.
Сжимаюсь.
Вдыхаю запах дождя.
Чувствую запах Его и дождя.
Чувствую запах Его дождя.
Вдыхаю.
Сжимаюсь.
4. Тебе, мой милый
Я целую эти озябшие листья –
Это тебе, мой милый…
Я целую этот колючий снег –
Это тебе, мой милый…
Я целую это холодное небо –
Это тебе, мой милый…
Я целую этот безумный ветер –
Это тебе,
Это все тебе,
Это все для тебя,
Мой милый…
5. Лужи и фонари
Отражаются в луже фонари. Не то чтобы очень ярко они светят, но вполне достаточно для того, чтобы отражаться в луже. И, кажется, они вполне довольны своею судьбою. Для чего же еще и нужен свет? Чтобы отражаться в чем-нибудь.
Разве не так?
6. Фабрика облаков.
Из трубы идет дым.
В небе – дым.
Девочка говорит: «На фабрике делают облака».
7. Как моют небо
Знаешь, как моют небо?
Становятся на подоконник
и аккуратно тряпочкой
по стеклу, стеклу, стеклу, стеклу…
А потом вытирают насухо
И небо становится синим.
8. Роза
Роза – садовый цветок, цветок декоративный. Она знает, что ее должны сорвать. Она желает, чтобы ее сорвали.
Чтобы обладать ею, ее ароматом, нужно сорвать ее голыми руками. На корню ее можно только нюхать, но не дышать ею. Срезая ножом, убиваешь часть ее естества, и уже не сможешь постигнуть глубин ее души. Покупая за деньги розу, срезанную ножом, не получаешь вообще ничего. Жалкое подобие розы. Тот, кто хочет иметь все, должен уколоть пальцы.
Зачем же розе шипы, если она желает быть сорванной голыми руками? Затем, что она горда, и всякое посягательство на ее плоть противно ей. Она живет для того, кто хочет душу, а не плоть.
Желающий душу цветка не почувствует боли, или она будет сладостна ему, как награда за великое обретенное. Тот, кто стремится обладать душою, не побоится уколоть пальцы.
9. Номера домов
Удивительная и странная вещь – номера домов. Не они ли дают им право – как и людям имена – иметь свои характеры и судьбы? А может быть, это зашифрованная формула их бытия? А может быть, в другом измерении они настолько же одушевлены, как мы в измерениях наших? А может быть, написание и звучание их – это нечто, данное свыше? Почему бы и нет?
10. Мера
Какая мера существует для измерения безмерного?
Как же мы любим все исчислять и придумывать названия исчисляемому.
Давайте исчислим чем-нибудь себя. Страшно, правда?
11. Отражение
Зеркало живо.
Отражение сущего
Сущее и есть.
Сущее больше
Отражение, нежели отражение…
12. Прорастаю на камнях
Прорастаю.
Прорастаю на камнях.
Мои корни растерянно ищут почву.
Я требую, прошу, умоляю: «Дайте мне почву!»
Я даже пытаюсь плакать: «Дайте мне почву!»
Но на почве растут камни.
Камни молчат.
Я погибну без почвы.
Под камнями шевелятся, ползают черви. Какое им дело до моих слез?
Я прорастаю на камнях.
Я начинаю роптать на солнце, которое дало мне жизнь, но не дало почвы, для того чтобы…
13. Весь мир
Как хорошо, когда весь мир заключается в одном человеке! Можно обнять его, прижать к себе так крепко, чтобы раствориться в нем, стать его частицей и дышать, дышать, дышать.
- Хуже, если этот человек – ты сам.
14. Откуда доносятся эти звуки?
Где?
Я уже даже не пытаюсь понять,
Откуда доносятся эти звуки.
Где?
Я все равно не смогу догнать
Уносящиеся от меня мысли.
Где?
Оно все еще течет,
Оно вытекает, опустошаясь.
Где?
Она так тихо войдет
И тихо закроет за собою двери.
Где?
Я спиною почувствую ее взгляд,
Я попытаюсь найти ее в темноте.
Где?
На моей голове ее рука.
Я вытекаю из собственного сердца.
Где?
Я уже даже не пытаюсь понять,
Это выключен свет, или я ослепла.
Где?
Ведь я все прекрасно вижу.
Я вижу, что я куда-то бегу.
Где?
Я все чувствую, я все понимаю,
Я различаю цвета в темноте.
Где?
Единственное, чего я не знаю –
Откуда доносятся эти звуки.
Где?
15. Настольная лампа
С тех пор, как у меня появилась настольная лампа, жизнь стала прекрасней, мягче и добрей.
Большой свет назойлив. В полутемной комнате хорошо видно синюю мглу за окном. И безумно приятно ощущать себя органичной светящейся частицей этой мглы, как те огни вдалеке, без которых она не могла бы стать такою, какая она есть. Безумно приятно ощущать себя сияющим микромиром. Безумно приятно читать и писать под лампой, и смотреть на фотографии близких людей, прикасаться изредка к ним губами. Безумно приятно созерцать фантастические картины желтых кругов света на столе, в которых протекает иная, не зависящая от моей, жизнь, но которой я беспрепятственно могу быть свидетелем. Безумно приятно само по себе ощущение теплого безумия в свете настольной лампы.
Какого черта! Выключите, пожалуйста, свет и оставьте меня под лампой.
Я вас люблю!
16. Вся в боли
Вся в боли.
Каждое мгновение
разорванной пустоты,
продирающейся через ножи
и иглы,
оставляющей обрывки кожи
и капли крови,
и сгустки отчаянья и тоски
на сверкающих остриях.
Боль.
Не уходит и не усиливается.
Хорошо.
Разорванное тело в обрывках
окровавленной одежды
Через все прорываясь и убивая
Боль,
возвращается в себя, к изначальному, к тому, что было,
к тому, чего, как известно, не может
быть и, наверное,
не было.
В себя. От себя.
Ты, просветленный, молчишь.
В твоей руке больше,
чем ты можешь себе
представить.
Вся в боли, я давно куда-то
теку.
Я вытекаю, развоплощаясь.
Я не чувствую себя.
Происходит то, что, наверное,
есть желание.
Желание есть, пока не
кончается боль, и
снова через все,
через иглы и ножи,
разрывая кожу и раня
сердце,
оставляя клочки одежды и
плоти.
Die if you want…
17. Золотые чаши осени
Дождь наполняет собой
золотые чаши осени.
Усталые губы земли
едва приоткрыты навстречу
холодным струям.
Сомкнутые ресницы вздрагивают.
И сверкающая нагота скрыта
блеклой листвой.
Руки раскинуты и усталость
разлита во всем:
в едва приоткрытых губах,
в сомкнутых ресницах,
в разметанных волосах,
в студеных струях,
текущих по ее телу,
в раскинутых руках,
в холодном шуме…
Усталое золото мокнет под дождем.
1991 - 1993