«Как-то недавно, едучи в санях с Григоровичем,
мы открыли ту великую истину, что русские литераторы,
во-первых, очень хорошие люди, а во-вторых, живут между
собой в примерном согласии...»
\ Ал-др Дружинин. Дневник. 1854г. \
Об авторе дневника и пойдет сегодня речь. Недалеко от Петербурга, на границе с Псковской губернией и доныне находится село Марьинское, где в середине 19 века подолгу проживал в своей усадьбе известный литератор и переводчик Александр Васильевич Дружинин. Сохранился гостевой домик на берегу длинного озера, куда часто наезжали поохотиться его друзья — Некрасов, Тургенев и Григорович.
Писал Дружинин и фельетоны, и критические статьи. Переводил Шекспира , Байрона и других английских писателей (будучи вообще англоманом и западником).
Тем временем
Молодость Дружинина пришлась на время правления Николая Палкина... Но нигде мы не встретим выпадов в адрес строя и власти. Цензура, правда, прилично кромсала его труды, но... он был очень жизнерадостным человеком, и на такие мелочи не реагировал. Его уже признали в России — после повестей «Полинька Сакс» и «Рассказ Алексея Дмитрича». В это же время он подружился со Львом Толстым, вернувшимся с Крымской войны.
Спустя столетие, Корней Чуковский так характеризовал этого уникума:* « В русской литературе Дружинин кажется каким-то иностранцем — ясность духа у него была такая, какой не знал ни один из русских писателей той поры. Но, с другой стороны, у него была иллюзия, что в той кнутобойной России можно создать для себя идиллический Оксфорд, праздничный и светлый литературный уют. И он создал себе такой Оксфорд - и был в нем единственным жителем».
Без ссор и конфликтов
Жизнь Тургенева, Нкрасова, Анненкова, Григоровича, Фета, Писемского, Панаева, Гончарова и многих других литераторов, в том числе и часто посещавшего Петербург Льва Толстого, отличалась невероятной интенсивностью общения, почти без ссор и конфликтов. (Это позднее, в 60-80 е годы литература разделилась на лагеря: начались полемики и раздоры, не прекращающиеся до сих пор). Зависть и конкуренция тоже отсутствовали.
Общались не менее 3-5 раз в неделю, встречаясь попеременно друг у друга, а также в клубах и на раутах. А ещё — в обществе дам полусвета... Дружинин назвал эти увеселения и фривольные сочинения «чернокнижием». И свои фельетоны подписывал псевдонимом: Иван Чернокнижников.
За письменным столом все что-то сочиняли урывками по утрам. Серьезный литературный труд откладывался до лета — в имениях, поближе к природе...
Раблезианские пиры
Метафизика русских пиров... Вспомним «Евгения Онегина», «Старосветских помещиков» да и гурманство самого Гоголя. Однажды Аксаков пригласил его в Абрамцево. Знал, что без обильного украинского обеда чтения не начнутся. Но Николай Васильевич превзошел себя: приподнимал крышки со всех кастрюль, давал указания шеф-повару лучшего ресторана, следил за жаркой перепелов и каплунов, слоеного пирога, закипанием вареников с вишнями... После 8-10 блюд Гоголь приступил, наконец, к чтению своих опусов.
Наши либералы-западники старались не отстать от своих великих предшественников. Особенно по части вин... Да и закусок — иначе разве бы Гончаров смаковал так обеды в Обломовке, где «... об обеде совещались целым домом. Всякий предлагал своё блюдо: кто суп с потрохами, кто рубец, кто желудок, кто красную или белую подливу к соусу. Какие запасы были там варений, солений и печений...»
И всё же
О грехе чревоугодия никто не думал: все эти друзья-писатели были арелигиозны. Дружинин записал как-то в Дневнике, что он даже «говел двое суток, вплоть до Страстного четверга...» Но не больше.
И всё же на пирах главным было общение. Говорили об искусстве, журналах, новинках литературы и о мировой политике. Они были молоды и беззаботны! Считали жизнь наслаждением и веровали, что род людской движется к просвещению и прогрессу, к освобождению личности от всяких реальных и мнимых оков...
Дружинин более остальных проповедовал мудрое эпикурейство, благодушный дендизм и аристократическое понимание изящного. И оттого слыл главным и практически единственным Эстетом... Он первым высказал идею, что «искусство не обличает, не отражает действительность, а творит красоту, которой как раз действительность и может подражать»... «Будьте жизнерадостны!» - требовал он от писателей. Вот его стих- программа:
«Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.»
До обидного мало
Я часто слышу фразу - от самых разных людей - что «важнее качество прожитых лет, чем их количество»... Многие, конечно, лицемерят.
Жизнь Александра Васильевича Дружинина оборвалась ровно в сорок... Последние десять лет он был редактором журнала «Библиотека для чтения». А перед смертью стал первым основателем «Литературного фонда» в «помощь неимущим писателям». Честь ему и хвала!
Как и Чехов, он скончался от туберкулеза в расцвете лет. Недавно узнала, что его могила — на Смоленском кладбище, рядом с родителями. Мне так захотелось её отыскать: чувствую некую общность с первым русским эстетом...
О его великих друзьях-литераторах — в следующем эссе.
22 апреля 2018г.
* - из статьи в журнале «Звезда» №2 за 2018г.