Я уже бел, как обычный пробел,
Как поседевший, крошащийся мел.
И в череде равнодушных и прочих,
Грезятся мне бело-зыбкие ночи,
Кущи сирени над мокрой скамейкой,
Варька босая в худой кацавейке,
Блеска лорнет, наведённый в партере,
Крюк и удавка в шальном "Англетере",
Аннушки крик и трамвайное "дзин-нь"...
Боже, как жарко кричит муэдзин!