Сижу, породистый и хрупкий,
с Дюма-растрёпанным-отцом,
и провожаю мини-юбки
своим возвышенным лицом.
И застилает роговицу
слеза бессилия. О, да,
скорей бы заново родиться
героем шахтного труда,
с бычком, в костюме-одедасе,
с наколкой «Мама-Воркута».
Уж я бы с девками заквасил
под сенью первого куста.
И розовел бы диатезно,
и тосковал бы мордой вниз
такой же дурень бесполезный,
такой же робкий Арамис.