А. Ситницкому
Дело было в июле 2008 года
на открытой тренировке «Луча-Энергии»,
что проходила на стадионе «Динамо»,
расположенном недалеко от Спортивной гавани,
над которой тусовались жирные чайки,
атакующие на бреющем полете глупую корюшку.
Пока остальные катали мяч в большом квадрате
под неусыпным оком второго тренера Юрия Сауха,
на другой половине поля,
той, что ближе к центральному входу с улицы Пограничной,
культовый приморский форвард Саша Тихоновецкий
отрабатывал удары по воротам со средней дистанции.
В рамке на полусогнутых ногах в позе напряженного ожидания
замирал чешский легионер Марек Чех.
Когда мяч со свистом
пролетал рядом со штангой
или над перекладиной,
Саша Тихоновецкий, скрипя зубами,
произносил известное русское слово,
обозначающее неожиданную и нежелательную оплошность чаще,
чем женщину легкого поведения.
И Марек, глухо аплодируя упакованными в большие перчатки ладонями,
довольно скалил свои ровные европейские зубы.
Когда же, несмотря на его отчаянный бросок,
мяч, словно выпущенный из пращи, вонзался в сетку,
Марек, поднимаясь с газона,
потирал якобы ушибленное плечо
и произносил, скрипя зубами,
чешское слово kurva,
что являлось точным переводом слова,
которое за минуту до этого со злостью выплевывал Саша Тихоновецкий.
Вот так они, дети двух братских народов,
и занимались переводом с русского на чешский
и с чешского на русский,
доводя это дело до полного автоматизма.
Жирные чайки,
брюхатые только что съеденной корюшкой,
залетали на стадион «Динамо» со Спортивной гавани,
медленно кружа над изумрудным газоном,
пахнущим свежескошенной травой.