Солнечные зайчики нынче не прискачут.
Ангел лучезарный не спорхнёт лелея.
Нынче снег колюче-злой (и никак иначе)
Набивает "север" на кистях апреля.
Нынче горожане редкою колонной,
Шаркают по лужам в "прохарях" уныло.
Мысли матеряться, жаждут самогона.
И письмо пропало (знать любовь остыла).
Превратили в зэка цифрою и строчкой.
Что, теперь загнётся по весне отмаясь,
Раненное сердце стоптаною кочкой?
Мерзлота безмерна. В лагере исправлюсь.
Средь колючек ржавых, больше непослушным,
Выдохнув морозно, видимо не буду.
В уклонистах левых, в уклонистах правых.
Я в весне оставшись, проглочу простуду.
Старым анархистом, максимально резким,
Кумовьёв, хозяев посылая строем,
Распишу крестами в клубе занавески,
Звёзды на иконы, май январским воем.
От вранья усталый, с вечной мерзлотою
Я сольюсь в экстазе вымершей макаки
Саблезубожаброй, с кованной бронёю
Солнечного зайца. Болт им всем да в гайки.