В моем бакинском детстве, в нашем дворе, мы не только гоняли по кустам и зарослям сквера у старинного, возведенного в конце 19 или в начале 20 века дома, в индейцев-ковбойцев, но и бегали через дорогу вниз играть на запасных путях Сабунчинского вокзала, куда 28 апреля 1920 года прибыла на бронепоездах 11 Красная армия, восстановившая советскую власть в республике, свергнутую двумя годами ранее. А еще мы чинно ходили в кинотеатр Шафаг, что стоял чуть выше нашего дома. Он был расположен в готическом здании, не помню точно, то ли католического, то ли протестантского, но в общем, немчуровского храма. Кино под боком, и там всегда показывали не только премьеры, но и проходили киновечера со старыми, зачастую немыми лентами. Киноведша рассказывала об истории европейского и американского кино, а потом крутили поцарапанные, трофейные картины.
Еще выше нашего двора стоит православная, дореволюционной постройки церковь. И туда мы боязливо забегали. Пионеры! Дети неверующих родителей. Но ведь было интересно. На самом деле! И эти редкие забеги внутрь привели потом к осознанному выбору православия. Уже после армии, после женитьбы, сразу после развала СССР…
В моем бакинском детстве мы говорили на чистом русском языке. На днях я беседовал с одним питерским художником в нашем театре. Он несколько лет подряд в 2000-х сотрудничал с бакинским театром Русском драмы. Вот его впечатления о Баку. «Когда я приезжал в этот город, обычно это происходило поздней осенью, в Питере уже слякоть, первые морозы и неуютно, а в Баку еще все зеленое, приветливо листочки тебе кивают на деревьях. И еще я понял, что Баку это место, где заканчивается русский язык и культура. В других бывших советских республиках наш язык вытесняется. Но не в Азербайджане. Там мне говорили так: «Где-то Россию любят, где-то ее боятся, а мы Россию уважаем!». И действительно, в Баку довольно трудно устроить ребенка в русскую школу, слишком много желающих, там большой конкурс. Выходят в Баку на русском языке газеты, журналы, и в целом азербайджанцы хорошо владеют русским».
Это действительно так. Мало того, бакинский говор немного похож на петербургский. И когда я после армии прожил два года в Ленинграде, а потом переехал в Магадан, то преподавательница по сценречи как-то раз по моему выговору определила во мне выходца из Питера. Что было не совсем точно. Ее сбили с толку некоторые особенности произношения коренных бакинцев, совпадающие с питерским говором.
В моем бакинском детстве мы использовали такие, нынче совсем не известные молодежи слова, как «гривенник», «двугривенный», «алтын», «пятиалтынный», «пятак», «двушка», «полушка», хотя среди советской меди и серебра не было такой монеты – «пол копейки».
В Баку до сих пор говорят «парадная», но «поребрика» не было среди бакинских бордюров.
Отличался богатым разнообразием и наш ругательный лексикон.
Но я не стану приводить примеры из него. Ни русских, ни азербайджанских матюков, хотя помню их все до сих пор.
Просто мне вдруг вспомнились старорусские обидные прозвища для людей неопрятных, глупых, ленивых. Кто сейчас из молодых людей знает их значения?
Вахлак, захухря, брыдлый, шпырь голова, фуфлыга, фуфлыжничать, тетеха, затетеха, разтетеха, луд, лудить, москолуд, межеумок, мордофиля, божедурье, околотень, баламошка, невеглас, гульня, ёнда, шлёнда, мамошка, плёха, балахвост, блудяшка, курощуп, бзыря, буслай, печная ездова, лежака, мухоблуд, печегнёт, ёра, лябзя, тартыга, тартыжничать, чинить огурство, огуряла, хмыстень, химистить, посак, шаврик, шавель, шваль?
Эх, ладно уж! Раз пошла такая пьянка, отрежу-ка и я последний огурец!
В моем школьном заднедвором детстве мы неумело пытались курить впервые. Мне не понравилось. Так и не пристрастился. И забавно материться, подражая парням из старших классов. Конечно, никогда при родителях, учителях или девочках мы не позволяли себе использовать эту лексику. А между собой… Это было делом чести, лихости, пацанской удали. И еще особого юмора будущих солдат. Чуть позже, классе в восьмом-девятом мы запоем читали Ремарка, его первый роман «На Западном фронте без перемен». И особенно нам нравились размышления главного героя о солдатских соленых шутках, связанных с сортиром и человеческими выделениями. Еще через пару лет, оказавшись в сапогах, с самых первых дней «курса молодого бойца» мы с особой признательностью вспоминали эту книгу Эриха Марии Ремарка…
Ну так вот что навечно застряло в моей дурацкой памяти со школьных лет.
Быть может, этот стишок гораздо старше моего поколения, а восходит еще к дореволюционным, гимназическим проказам.
«Перед вами, дети, утка, она большая… Простите, дети, это слон. Слон физически силен. У слона как у китайца отросли большие… Яша, Яша, не балУй! Не тяни слона за… Художник, художник, художник молодой, нарисуй нам девочку с разорванной… Пираты, пираты, веслами гребут. А малые ребята девушек… Ехала карета. Кучер как дернет, а лошадь как… Петр Петрович, Ваша остановка!».
Многое забылось, выветрилось из моей дырявой памяти. Но вот такие безобразия почему-то помнятся. Да, это плохо, наверное. Но я улыбаюсь, вспоминая наш задний двор за школой, где мы сидели в беседке и весело шалили…
Конечно, в моем бакинском детстве всех эти устаревших и забытых слов, вроде «бзыря» или «буслай» мы не знали и не употребляли. Но читая Пушкина и Лермонтова, нам не надо было лазать в толковые словари, как нынешним школьникам. И с ударениями в большинстве случаев у нас было все нормально. И, например, в словах «балУй», «баловАть», но «бАловень», мы не делали ошибок. Кто из читающих этот текст говорит «баловАться» вместо «бАловаться»?
Впрочем, и я когда прихожу в какую-нибудь столовую, уже устало говорю: «Дайте мне тефтЕли», вместо правильного «тЕфтели». И только дома жене предлагаю по утрам в воскресенье: «Любимая, приготовить тебе гренкИ?». А на людях стараюсь избегать слова «грЕнки». Ну и в магазинах уже как и все спрашиваю йОгурт, а не йогУрт. Ведь меня продавщицы сразу начинают поправлять. «Молодой человек, хотите йОгурт, так и говорите, а не выделывайтесь тут!». Тоже мне, нашли «молодого человека»! Думаю я с тоской пожилого филолога. Но в глубине души улыбаюсь. Есть еще похер в похеровницах!
И все же в моем бакинском детстве у нас был очень чистый русский язык. И даже с питерским довольно схожий. И до сих пор Баку остается – последним рубежом русской культуры и языка на постсоветском пространстве. Это же мой город! Я люблю свой Баку. Хотя и не смог бы после тридцати лет жизни на Севере снова стать своим в невыносимо жарком климате Апшерона…