Ты стал мне чужим, хотя я не просила
Того, что ты мог бы дать мне взамен.
И в чём же беда? Может, в том, в чём и сила?
Ведь разум мой — там, где твой плен.
Ты не был мне близок, хоть я всё знала,
И верила в то, что нет мира теплей,
Чем шёпот уставшего от поцелуев вокзала,
Чем холод мерцающих в небе огней.
Так что же ты хочешь? Не говори мне ни слова,
Хотя так и будет — не моя в том вина.
Мне больно за то, что причинила боль другому,
И вовсе не жаль, что виной тому стала я.
Не жаль и того, что мой разум бессилен
Пред тем, к чему рвётся в стенаньях душа.
Мне стыдно за то, чем можно гордиться,
И вовсе не жаль, что получила сполна.
Так кто будет прав? Тот, кто злостью простужен,
Иль тот, кому стыдно за нежность с тобой?
Была ли твоей я в тот час, когда стужа
Укрыла нас в мартовский день под окном?
Так много вопросов, так мало ответов,
Вот только ни тени сомненья, что будет потом.
Я знаю, закончится всё чьей-то победой, —
Вот только пирровой ли? Да и в чём?
Нет времени врать и нет смысла спорить,
Сейчас я не чувствую ничего.
Почему же всё так? Что я сделала с болью?
Эх, ладно. Чужой ты ведь мне всё равно.
Хоть я и испытала безумье с тобой.