Растеклась, расформировалась, неубедительная жизнь
Ковалась не горном кузнечного молота, в мерзлоте ковалась стыль
В вихрях заснеженных судеб, переплеталась с игрой
Прекрасное чувство портил шрам неба над головой
Признал, возвёл и бросил на съедение, дикий народ
Горький лёд почести, вычистил соты где пчелиный мёд
Гармония с верой рука об руку к алтарю запинаясь выпившей шла
Ветер шептал слова на иврите которого не знал
Случиться ли тебе вспомнить забытое утро, казнённых душ
Пролились капли с кожи на каменку разогретых дождём луж
Выцвел ковылью проростая сорняком среди леса, красный мак
Вороны песни свои клевали, падалью на тощак
Лунный затвор месяцем вделан, залит перед дверью в мрак
Втянуты мысли в коробки людские, которые вскрыть хотят
Предсмертные хрипы агонистичны, ивовым трутом плот тянут вниз
Рассыпались пылью создателя мысли, трухой вылетели через трубу за карниз
Звонкая медь отражает, за колокол бъёт набатный стон
С кем мне сегодня за сорок, завтра схожу за полтаком
Раскрылась на многие тысячилетия, эпидемией сняла заслон
Упорхнувшая мысль гения, опередившая в перьях времён
Жать, сок пуская меж пальцев, целуясь глаза закрывать
Единоутробная по хромосоме, в страхе аборт затевать
Бъёт о борт волна одиночества, мать с молодым дитём
Ненавижу любое пророчество, пусть всё идё как идёт
Не понимаю не творчество Дали, там сытый видит нужду
Там голодный всегда с куском хлеба, а мы навсегда в раю
Кривая выведет к правде, пусть путь искаверкан золой
Кровоточит не рана, идёт кровь сердцем, жизни нашей лихой
Собрал в ряд семь улиц ада, снёс лачуги птиц
Они не должны вить гнёзда в которые, заходят тени границ
Птицы летают небо пугая, расспросами о себе
Знаю, придёт время, улечу так же птицей, стану совой на плече
Пускай меня в город, незнакомым улицам
Не знакомым со мной подворотням в дворах
Не обосанным пока кружевам, затейливым архитекторам
Пройду, отмечу картой, выну трость захромавшего счастьем тепла
Не понятный очень многим, понятного многим тепла.