Шри Ауробиндо в своем эпосе «Савитри» в Книге II эпоса «Книге Странника миров» описал свое продвижение как Странника миров через всю иерархию иных миров — уровней Бытия. Привожу фрагменты, где он описывает движение по Лестнице миров...
Провидец, притаившийся внутри,
Что видит стройный план в шагах моментных,
Нас увлекает в путь к незримым высям,
Как прежде — в бездну жизни на земле.
Он в путь позвал и Странника Времен.
Безмерным одиночеством объят,
Тот странствовал в своей безмолвной силе
Под бременем всемирного желанья
В Покой без форм, в неизъяснимый Свет.
Над ним сиял недвижный, белый Луч,
Вокруг лежали вечные Безмолвья.
И не было предела восхожденью:
Стремленье ввысь не ведало преград;
За миром новый открывался мир
В могуществе своих хранимых сил,
За небом небо — глубями блаженства.
Но душу влек вперед Магнит незримый.
Неутомимый путник, одинокий
На бесконечной лестнице Природы,
Взбирался он к неразличимой цели —
К неведомой вершине мирозданья.
.
Один он шел, и только бесконечность
Вокруг — следила за его движеньем
И взор Непознаваемого свыше.
Теперь увидеть можно было всё,
Что избегает видеть око смертных,
Теперь изведать можно было всё,
Что никогда не мог постигнуть разум,
И можно было всё свершить теперь,
Что воля смертных никогда не смела.
Безмерное движенье беспредельно
Собою полнило покой безмерный.
В глубоком внеземном существованьи,
Где Космос — лишь души обширный опыт,
В субстанции нематериальной некой,
Что с нашим веществом имеет связь,
В глубинном сущего всего единстве,
Родитель, родич наших грез, идей,
Возник Неведомого универсум.
.
Самотворенье без конца, без паузы
Являло грандиозности Безмерного,
Меча в игры своей перипетии
Тональностей, энергий мириады,
Миры — причуды Истины своей
И формулы свободы Силы собственной;
Оно струило в ток Всепостоянного
Идей восторг вакхический и буйство,
Движенье, страсть непреходящего.
В зыбь Неизменного вздымались нерожденные
Мысли, бессмертные в своих последствиях,
Слова, что, даже смолкнув, длятся вечно,
Дела, в которых смысл немой Безмолвья,
Черты, явившие невыразимое.
Извечного недвижность созерцала
В покойной радости неколебимой
Деяния его вселенской Силы,
Что в драмах сладости, в сюжетах боли
Являла красоту свою и чудность,
Лишь выражая волю быть свою.
Все, даже боль, здесь упояло душу;
Здесь опыт весь единым планом был,
Явленьем сонмоликим Одного. …
.
Аспекты бытия в черты миров оделись,
В формах подвижные открылись двери,
Ведя его к божественным вещам,
Теперь ему являясь ежечасно;
Тела живые Бестелесного,
Реалий Духа символы приблизились —
Теперь его партнеры повседневные.
Неистощимые видения
В великом сна не ведающем Разуме,
Как письмена его с незримым встреч,
Теперь повсюду окружали Странника —
Бесчисленные знаки-указатели;
Гласы неисчислимых Жизни царств
Несли ее могучие послания.
Небес намеки, что слетают в наши жизни,
Ужасные кошмары-грезы Ада,
Что, если б здесь явить их, пережить,
Их наша косность скоро б не почуяла,
Не выдержала б долго хрупкость смертная,
Возвышенно соразмерялись там.
Там в самородной атмосфере собственной
Они переживались непосредственно,
В размахе их, не знающем предела,
В их изначальной им присущей силе;
Их властный натиск, закалявший душу,
Внедрял в сознанья недра глубоко
Их крайних пиков страсть и чистоту,
Их вопля одного всю абсолютность
И сладость всю необоримую
Или неистовую всю поэзию
Их дивного иль жуткого восторга.
.
Всё, что способны мысль иль взор постичь
В их широчайшем, высочайшем взлете,
И всё, что мысль и зренье знать не могут вовсе,
Сокрытое и редкое, далекое и странное —
Всё стало близким прикасанью сердца,
Всё ощущалось восприятьем духа.
Просясь войти в врата его природы,
Все вещи те толпою наполняли
Его ума раздавшиеся шири,
Самооткрытия его свидетели,
Что пламенно ему дарить спешили
Всю дивность и всё множество свое.
Они его частями стали новыми,
В нем большей жизни духа стали формами,
Или ландшафтом движущимся чудным
Его большого странствия сквозь время,
Иль тканью чувств его богато вышитой:
Стяжая человечность задушевную,
С ним шли они как дум его наперсники
И были для души средой естественной.
.
Блаженства Духа не кончались царства,
И счастливо не утомлялось сердце
В зовущих приключениях восторга —
Неисчислимые тона слетали
С несметных струн гармонии единой;
В ширококрылый статус свой вселенский,
Бездонно ощущая Все в одном,
Тон каждый щедро ноты добавлял
Еще невиданного совершенства,
Поход свой уникальный в тайны Истины,
Свой только взгляд счастливый на Безмерного.
.
Всё было там обретено, открыто,
Что помечтал и сделал Односущий:
Различий страстных красота обильная,
Восторг, сюрприз немолчным звоном славили
Биений повторяющихся ритм,
Запечатляющий в мгновеньях Бога.
Шри Ауробиндо. Савитри
Книга II «Книга Странника миров», Песнь 1 «Лестница миров», с. 95—102
Перевод с английского: Ритам (Дмитрий Мельгунов)
(Ниже приводится текст подлинника на английском.)
Полностью эту Песнь можно прочитать здесь:
http://www.stihi.ru/2017/01/12/10771
Читайте эпос «Савитри» и другие мои переводы и стихи у меня на сайте:
www.savitri.su
*
Эпическая поэма Шри Ауробиндо «Савитри» основана на древней ведической легенде о преданной жене царевне Савитри, которая силой своей любви и праведности побеждает смерть и возвращает к жизни своего умершего мужа царевича Сатьявана. Шри Ауробиндо раскрывает символическую суть персонажей и сюжета древней легенды и использует ее для выражения собственных духовных постижений и свершений. При создании эпоса он ставил задачу выразить в слове высшие уровни Сверхсознания, доступные человеку, чтобы помочь всем духовным искателям соприкоснуться с этими уровнями и возвыситься до них. Результатом стала грандиозная эпическая поэма в 12 Книгах (49 Песней) общим объемом около 24 000 строк, являющаяся наиболее полным и совершенным выражением уникального мировоззрения и духовного опыта Шри Ауробиндо с его глобальным многомерным синтезом, а также самым большим поэтическим произведением, когда-либо созданным на английском языке.
Эпос «Савитри» представляет собой глубокий органичный синтез восточного и западного миропонимания и культуры, материализма и духовности, мудрости незапамятных веков и научных открытий настоящего, возвышенной классики и смелого модернизма, философии и поэзии, мистики и реализма, откровений прошлого и прозрений будущего. Здесь мы встречаем и поражающие воображение описания всей иерархии проявленных миров, от низших инфернальных царств до трансцендентных божественных сфер, и пронзительные по своей глубине и живой достоверности откровения немыслимых духовных реализаций, и грандиозные прозрения о сотворении мира, о вселенской эволюции, о судьбе человечества. Это откровение великой Надежды, в котором Любовь торжествует над Смертью, а человек, раскрывая истину своего бытия, побеждает враждебных богов и неотвратимый рок.
*
A Seer within who knows the ordered plan
Concealed behind our momentary steps,
Inspires our ascent to viewless heights
As once the abysmal leap to earth and life.
His call had reached the Traveller in Time.
Apart in an unfathomed loneliness,
He travelled in his mute and single strength
Bearing the burden of the world’s desire.
A formless Stillness called, a nameless Light.
Above him was the white immobile Ray,
Around him the eternal Silences.
No term was fixed to the high-pitched attempt;
World after world disclosed its guarded powers,
Heaven after heaven its deep beatitudes,
But still the invisible Magnet drew his soul.
A figure sole on Nature’s giant stair,
He mounted towards an indiscernible end
On the bare summit of created things.
.
Alone he moved watched by the infinity
Around him and the Unknowable above.
All could be seen that shuns the mortal eye,
All could be known the mind has never grasped;
All could be done no mortal will can dare.
A limitless movement filled a limitless peace.
In a profound existence beyond earth’s
Parent or kin to our ideas and dreams
Where Space is a vast experiment of the soul,
In an immaterial substance linked to ours
In a deep oneness of all things that are,
The universe of the Unknown arose.
.
A self-creation without end or pause
Revealed the grandeurs of the Infinite:
It flung into the hazards of its play
A million moods, a myriad energies,
The world-shapes that are fancies of its Truth
And the formulas of the freedom of its Force.
It poured into the Ever-stable’s flux
A bacchic rapture and revel of Ideas,
A passion and motion of everlastingness.
There rose unborn into the Unchanging’s surge
Thoughts that abide in their deathless consequence,
Words that immortal last though fallen mute,
Acts that brought out from Silence its dumb sense,
Lines that convey the inexpressible.
The Eternal’s stillness saw in unmoved joy
His universal Power at work display
In plots of pain and dramas of delight
The wonder and beauty of her will to be.
All, even pain, was the soul’s pleasure here;
Here all experience was a single plan,
The thousandfold expression of the One. …
.
Aspects of being donned world-outline; forms
That open moving doors on things divine,
Became familiar to his hourly sight;
The symbols of the Spirit’s reality,
The living bodies of the Bodiless
Grew near to him, his daily associates.
The exhaustless seeings of the unsleeping Mind,
Letterings of its contact with the invisible,
Surrounded him with countless pointing signs;
The voices of a thousand realms of Life
Missioned to him her mighty messages.
The heaven-hints that invade our earthly lives,
The dire imaginations dreamed by Hell,
Which if enacted and experienced here
Our dulled capacity soon would cease to feel
Or our mortal frailty could not long endure,
Were set in their sublime proportions there.
There lived out in their self-born atmosphere,
They resumed their topless pitch and native power;
Their fortifying stress upon the soul
Bit deep into the ground of consciousness
The passion and purity of their extremes,
The absoluteness of their single cry
And the sovereign sweetness or violent poetry
Of their beautiful or terrible delight.
.
All thought can know or widest sight perceive
And all that thought and sight can never know,
All things occult and rare, remote and strange
Were near to heart’s contact, felt by spirit-sense.
Asking for entry at his nature’s gates
They crowded the widened spaces of his mind,
His self-discovery’s flaming witnesses,
Offering their marvel and their multitude.
These now became new portions of himself,
The figures of his spirit’s greater life,
The moving scenery of his large time-walk
Or the embroidered tissue of his sense:
These took the place of intimate human things
And moved as close companions of his thoughts,
Or were his soul’s natural environment.
.
Tireless the heart’s adventure of delight,
Endless the kingdoms of the Spirit’s bliss,
Unnumbered tones struck from one harmony’s strings;
Each to its wide-winged universal poise,
Its fathomless feeling of the All in one,
Brought notes of some perfection yet unseen,
Its single retreat into Truth’s secrecies,
Its happy sidelight on the Infinite.
All was found there the Unique has dreamed and made
Tinging with ceaseless rapture and surprise
And an opulent beauty of passionate difference
The recurring beat that moments God in Time.
Sri Aurobindo. Savitri, II.1, p. 95-102