Когда обездвижен и заперт внутри горы,
Вгрызайся, как в мякиш, зубами в ее породу,
И как нелегко оторвать подножье от стылых глыб
И ввергнуться в море, потом не уйти под воду,
Потом устоять на том, чего вовсе нет,
В гранитных твоих морщинах ночуют чайки,
И солью морской поблескивает скелет,
И, в общем-то, ты уже сам от себя отчалил,
Отчаялся в каменной глыбе себя найти
И даже не помнишь свой детский курносый профиль,
Когда ни назад ни вперед не дает идти
И держит за горло твой каменный Мефистофель.
Сначала был пудель, вбежал, отряхая грязь,
Позволил коснуться своей шелковистой шерстки,
Потом по мобильнику вышел и сам на связь
Какой-то агент билайна, ну да и черт с ним.
Ты сбросил, забыл, а потом позвонили в дверь -
Разносчики пиццы доставили Маргариту -
И все полетело, и дверь сорвало с петель,
За нею и ты соскочил со своей орбиты,
И все завертелось - ты смутно творил миры -
Поскольку в начале не слово, а дело... Только
Теперь ты измучен, истерзан, забыт, зарыт,
Прикручен ремнями к железной и ржавой койке...