****
Ничто вокруг не постоянно -
ни ночь, ни лавры, ни любовь.
Бесстрастна в бежевом Татьяна,
и равнодушна в голубом.
Мои преумножая беды,
что расплескались, как волна,
она вполне бесстрастна в белом,
и в розовом не заводна.
Цвета мешая изобильно -
(её развесист гардероб!) -
она ни разу не мобильна
переступить за мой порог.
Да, жизнь цветна, но не прекрасна,
и не врачует парным сном.
Татьяна безучастна в красном,
и маловетрена в ином.
Восход румянит солнцем крыши,
закат выходит в кухню ню -
Татьяна сердца стук не слышит,
а я - за громкость не виню.
Весна листву подарит клёнам,
сады раскрасит и лескИ...
«Зелёный — вовсе не влюблённый!» -
у Тани говорит прикид.
Художник внутренний с досадой
сложил холсты, убрал в трельяж.
Татьяны долгую осаду
закрасил, как Малевич, я.
И всё же... сердцу не прикажешь:
оно рисует втихаря
и неодетые проказы,
и страсти синие моря.
Оно б шепнуло «крибле-крабле» -
чтоб радуга коснулась рей,
и наш раскрашенный кораблик
лёг в самый сокровенный дрейф.