Сидит. В тени. В растрепанной рубахе.
Сидит. Махоркой крепкою дымя.
С глазами пепельного праха.
Со взглядом старого волка.
Здесь солнце, слишком ярко палит.
И шумным городом – тоска.
Здесь за стеною в кабинетах,
Не дремлют в скуке, кумовья.
Так чиферни, железной кружкой.
Плесни привычкой по душе.
Давно уж воля не игрушка.
Года исчезли в кутеже.
И ход последний – это крест.
Этап закончишь ты на койке.
Держись подальше от тех мест.
Ты богу платишь неустойку.
Пока есть выбор, искупись.
Войди во Храм, иконам своды.
Проси Христа и всем молись.
Меняй свои, на раз, каноны,
Вора закон на слово Божье.
-
Сидит. Вдыхает терпкий дым.
Гуляет ветер под рубахой.
В глазах блеснуло чем-то злым.
Во взгляд вошедшее без страха.
Своей судьбе, клонясь в поклоне.
Ночною вылазкой во тьме.
Давно на воле он как в зоне.
А был свободным лишь в тюрьме.