В сумасшедшем доме талантов всегда больше, чем на воле.
В любой палате самородков как сочной травы в летнем поле.
Вон депрессивный бывший художник по имени дядя Коля.
С красками завязал, как-то ими нанюхался и проткнул кистью тетю Олю.
Тетя Оля слезно молит О пощаде дядю Колю,
Дядя Коля к ней подходит, кисть в бочок ей тихо вводит.
Каламбур-анекдот, пейзаж-натюрморт,
У тети Оли кровью рот. Ну а Коля? Идиот.
Рядом с ним с блокнотом поэт, что карандашом пишет о собственном горе.
Сжимает в руке графитный огрызок и выводит слезливыми строками, что мечтает о доме у моря.
И да: нет у него никакого блокнота и карандаша, у него шизофрения играет порою...
Поэт притих –
Не лезет стих.
За соседним столиком скрючился когда-то легендарный пианист, у него своя горькая доля.
Придавило ему пальцы крышкой от рояля, крики, боли.
С тех самых пор у него музыкальный страх и запор.
Да, его зовут Боря.
Пианист музыкально чист,
Когда перед ним без нот лист.
Нервно озираясь, выходит из палаты даровитый инженер.
Он отчетливо помнит, что как-то сидя на работе, построил ракету и в космос улетел.
Он так и бороздил бы до сих Млечный Путь, пока его не прервал грубый хват в белых халатах тел.
Инженер в сумасшедшем доме давно уж обрусел, но по старой памяти чертит на стенах дурки эскизы сверхсекретных ракет, используя мел.
Знакомьтесь. Его зовут Павел.
Инженер ракетных дел,
Для детишек он пример.
Посмотрите направо: ползет вдоль холодной стены архитектор, ему поручали государственные проекты.
Ну вот и прилетел ему заказ от ребят конкретных,
Да показался скромному архитектору тот некорректным.
Сцепились, в общем, нанесли архитектору циркулем урон заметный.
За заказ лишился глаз,
Архитектор – п…...с!
Спать давно психам пора,
Разошлись по конурам.
Завтра в новый день опять
В сумасшедшего играть.
Добряк18