А все же счастье то, что я
Лишь подсудимый, не судья!
На небе все дела учтутся
И я уверен, ей же ей,
Ему сторицей отольются
Все слёзы наших матерей.
Я не завидую ему,
Жрецу Фемиды моему!
Ему воздасться полной мерой
За то, что состраданья нет,
Кипеть в котле зловонной серы
Ему десятки, сотни лет.
И, чтоб бестактность не сказать,
Я не хочу о нём писать!