К. Бальмонт. Видение древа

Таня 5
                ЗВЕРИНОЕ ЧИСЛО

                Да не смутит несведущих сегодня
                То, что им было ведомо вчера.
                Не праздная в моих словах игра,
                И каждый зверь есть стих и мысль господня.

                МЕД ВЕКОВ

                Сперва я увидал, что мир есть песнопенье,
                И я, дрожа, его пропел.
                Потом я нараспев сказал стихотворенье,
                То был вторичный мой предел.
                Потом я начертал на камне заклинанье,
                Перстообразный взнес алтарь.
                И круглую луну впустил в ограду зданья,
                Я был певец, колдун и царь.
                Теперь, когда прошли ряды тысячелетий
                И завершился круг племен,
                Я помню эти дни, когда все были дети,
                Как ясно помнишь яркий сон.


                ПОРТРЕТ
                Газель, и конь, и молния, и птица
                В тебе слились и ворожат в глазах.
                Колдует полночь в черных волосах,
                В поспешной речи зыбится зарница.

                Есть сновиденно нам родные лица,
                В восторг любви в них проскользает страх,
                И я тону в расширенных зрачках
                Твоих, о византийская царица.

                С учтивостью и страстью руку взяв,
                Что дополняет весь твой зримый нрав
                Пленительными длинными перстами, -

                Смотрю на перстни, в них поет алмаз,
                Рубин, опал. Дордел закатный час.
                И правиг ночь созвездными мечтами.

                Лоза

                За нежно-розовые кончики лилей,
                За нежно-палевые ягоды кистей, -

                За чаши белые, в которых мне дано
                Вдыхать лобзанием горячее вино, -

                За тело стройное, как юная лоза,
                За взор узывчивый, в котором спит гроза, -

                За голос вкрадчивый, как дальняя свирель,
                За дар пленительный отбросить разум в хмель, -

                Тебя, желанную, я в огненных строках
                Являю взору, восхищенному в веках.

                Скажите вы.

                Скажите вы, которые горели,
                Сгорали и сгорели, полюбив, -
                Вы, видевшие солнце с колыбели,
                Вы, в чьих сердцах горячий пламень жив, -

                Вы, чей язык и странен и красив,
                Вы, знающие строки Руставели, -
                Скажите, как мне быть? Я весь - порыв,
                Я весь - обрыв, и я - нежней свирели.

                Мне тоже в сердце вдруг вошло копье,
                И знаю я: любовь постигнуть трудно.
                Вот, вдруг пришла. Пусть все возьмет мое.

                Пусть сделаю, что будет безрассудно.
                Но пусть безумье будет обоюдно.
                Хочу. Горю. Молюсь. Люблю ее.


                Тамар.

                Я встретился с тобой на радостной дороге,
                Ведущей к счастию. Но был уж поздний час.
                И были пламенны и богомольно-строги
                Изгибы губ твоих и зовы черных глаз.

                Я полюбил тебя. Чуть встретя. В первый час.
                О, в первый миг. Ты встала на пороге.
                Мне бросила цветы. И в этом был рассказ,
                Что ты ждала того, чего желают боги.

                Ты показала мне скрывавшийся пожар.
                Ты приоткрыла мне таинственную дверцу.
                Ты искру бросила от сердца прямо к сердцу.

                И я несу тебе горение - как дар.
                Ты, солнцем вспыхнувши, зажглась единоверцу.
                Я полюбил тебя, красивая Тамар.