- Князь! Скачут!
- Хороши же здесь дубравы, -
Чуть придержал князь своего коня.
Размял он плечи - хрустнули суставы:
- Поди в Кучкове и не ждут меня?
Дозорный, лошадь осадив, за спину
Рукою ткнул:
- Там, князь, поляна есть.
- Неждан, заднюем. Ты веди дружину.
А ты, Любим, со мной останься здесь.
- За мной! Пошли! - Неждан махнул дружине.
Та лёгкой рысью вся пошла за ним.
Князь обождал, пока последний минет:
- Ну что ж, Любим, теперь поговорим.
Что можешь ты сказать о городище?
- Дык, град сей под боярами Кучко.
Хозяина они себе не ищут.
Прости, князь, говорить мне нелегко.
Они Христа не приняли к тому же...
- Язычники... Любим, на руку то.
А ежли что, с дружиною мы сдюжим, -
Решил князь, как о самом о простом.
Слыл Долгоруким сей сын Мономаха -
Князь Гюргий. Он был жаден до земель.
Но сам же редко выезжал, однако,
С дружиной - перед ней лишь ставил цель.
Князь был высок, но телесами тучен,
Был бел лицом, а в маленьких глазах -
Недобрый взгляд, упрямый и колючий,
Что ставил собеседника впросак.
Любитель пития и сладкой пищи,
К веселию и жёнкам прилежал.
Забудется сие - кто с князя взыщет?
Сей час князь Гюргий путь в Кучков держал.
В дубравах здешних вятичи осели
И зажили по-над Москвой-рекой.
От взгляда алчного схоронишься ужели?
Привёл Бог Велес к ним людей Кучко.
Боярином возведены хоромы,
Дубовый частокол вокруг возрос,
Тёс крышам предпочёл замест соломы.
И капище поближе перенёс.
Не изменил боярин вере предков,
Сам выбрал место и позвал волхвов.
- На древе жизни я всего лишь ветка.
Перун, обереги мой град Кучков.
В делах пусть мне сопутствует удача,
А за торговлей Велес приглядит.
Ему я доверяю наипаче -
Меня он от мошенства оградит.
И вятичами был боярин принят,
Завёл он струги на Москве-реке.
Торговлишку он развивал до ныне,
Не помышлял о княжеской руке.
*
- Неждан, в Кучков пойдём перед рассветом.
А отрокам скажи, пускай поспят.
Я знаю, что не любишь ты советы...
Дозоры выставь, - князь упёр свой взгляд
В лицо Неждана, но его не видя...
"Нужна ли мне языческая глушь?
Неждана недоверием обидел.
Он верный пёс. Снесёт! Всё это чушь!"
Рукой коснулся князь плеча Неждана:
- Ты, воевода, сердца не держи!
Прекрасный день. Прекрасная поляна.
Но пусть Любим окрест всё ж покружит.
- Я понял, князь. Всё в точности исполню.
А ты пока бы сам перекусил.
Меркул, проводишь князя.
- Хлебосольный
Мой воевода. Поднабраться сил
Не откажусь. Вне всякого сомнения, -
Потёр ладони князь:
- Веди, Меркул.
Неждан ушёл давать распоряжения.
Поевши сладко, Гюргий князь уснул.
*
- Я здесь, Неждан, пока что не хозяин.
Волхвами пахнет. Позабытый дух.
Нам кажется, что лес необитаем,
Для вятичей же лес - их первый друг.
Дружина шагом шла вперёд неспешно,
А пешцы лесом шли по сторонам:
- Здесь поживёшь, сам тоже станешь Лешим.
- Зверью раздолье, ягодам, грибам.
- А дерева'? Дуб помнишь на поляне?
С Микиткой его мерили обхват.
Была опушка съедена туманом,
А там, недалеко, уже и град.
Нежданом выслан был на всякий случай
К посаду их передовой отряд:
- Язычники! Они народ дремучий.
- Ещё скажи - князь в этом виноват...
- Дык, в выборе един и волен княже.
- Ну, доля князя тоже не проста.
Язычники? Не буду думать даже.
Всё им скажу от имени Христа.
Един наш Бог! И от Него лишь правда.
В Его лишь власти даровать живот.
Один Он знает, что несёт нам завтра...
Да только пусть там кто раззявит рот! -
Князь не сдержался:
- Я мечу привержен. -
Ладонь свою он приложил к груди:
- А Бог мой здесь! Его я чту, понеже
Мой путь Он освещает впереди.
И Он един! Не зря же князь Владимир
Русь окрестил и веру выбрал нам.
И нас приял рабами Бог своими!
И в душах места нет другим богам!
От высланных вперёд вернулся отрок:
- Князь, путь свободен.
Князь махнул рукой:
- Пошли!
Неждану улыбнулся бодро:
- Что ж, поглядим, что за Кучков такой.
Под Гюргием конь выступает важно
И, фыркая, мотая головой,
Туман глотает. Воздух свежий, влажный
Плывёт вокруг туманной сединой.
Вот и посад, что перед частоколом
Кучковым и возвёл работный люд.
Щенок к ним вылез с тявканьем весёлым,
И пёс матёрый тоже рядом тут.
Передовые в сёдлах все остались,
А рядом жёнки местные стоят.
На реку мужики уже подались -
И к ним помчались стайки из ребят:
- Папаня, князь! Князь Гюргий к нам с дружиной.
И звонкий голос льётся над рекой.
И рыбаки, уж больше половины,
Ответно машут сыновьям рукой.
Во град, за стены, весть прокралась тоже.
- Кака нелегкая к нам князя занесла?
Не встретить будет мне его негоже...
Явился болдырь**. Суздальский буслай***.
Степан Кучко в столешницу ладонью
Ударил:
- Станет мне мутить народ!
И здесь не отсидишься - похоронит.
Нет, не найти на князя окорот.
Медведь! На всяк вооружи людишек.
У терема..., особо у ворот
Расставь. И пусть ведут себя потише.
Перун, ты мой единственный оплот.
Боярин вышел и... прикрыл ворота.
Медведь за ними ждал его сигнал -
В мозгу того жило одно - охота,
А на кого, он и не выбирал.
- Как негостеприимен ваш боярин, -
Обвёл князь взглядом, подбоченясь, люд:
- По что молчите? Не велит хозяин?
Бо с вами сей боярин слишком крут?
- Тебе, хоть и незвану, рад я княже...
- Ты погляди, незвану говоришь?
Так может от ворот мне путь укажешь?
Гляжу, пупом земным себя здесь мнишь.
Закрытыми воротами встречаешь? -
А голос князя обретал металл. -
Как на Руси гостей чтут ты не знаешь?
И на Кучко конём всё наседал.
Боярин, пятясь, понял: "Не осилим!
И с теми драться, сам кто как булат?..
Но как же хорошо до них мы жили".
- Князь Гюргий, извини за недогляд.
Конь князя встал и лишь звенел уздою.
"А всяко было," - думал и Неждан.
Дружинников пред князем и собою
Он выставил - опаска не нужда.
Ведь бегающие узрел он глазки:
"С такими и втыкают в спину нож.
Потом ужо рассказывают сказки -
Де, разве на убийцу я похож?"
Лицом князь повернулся к воеводе,
Егда тот рядом, конь о конь, с ним встал:
- Неждан, ты что-то чуешь?
- Вроде...
Боярин! Ты б ворота открывал.
Сам согласись, хозяину негоже
Держать гостей, не приглашая в дом.
Посадские твои умней, похоже.
- Могёт без спросу, сами мы войдём? -
Дружинники терпение теряли.
Боярин, сделав полуоборот,
В ворота стукнул, бо слова застряли,
И створки заскрипели у ворот.
- Скажи своим - не думают пусть даже!
Кучко, входя, руками замахал:
- Медведь, остынь! Приехал гостем княже.
Тот в бороду согласно прорычал.
Две линии дружинников въезжали
В ворота шагом, обнажив мечи.
Тесня кучковых, молчаливо встали,
А кони ржали - больно горячи.
Князь въехал в град:
- Неждан, вот мы и дома! -
И бросил хитрый взгляд он на Кучко:
- Боярин, сколь в округе мной искомо...
Вот знал бы ты! Отдал бы враз, легко!
А ну-кася, кого Медведем кличут?
Свет молодец, ты выйди, покажись.
А то прозванье вдруг не по обличью?
Раздался голос грубый:
- Расступись!
Мужик на голове с медвежьей мордой,
Над лбом белел зубов её оскал,
Ступал же он уверенно и твёрдо,
Сдвигая чуть всех, кто ему мешал.
В руке держал подобие секиры.
Глаза... Глаза? Горел звериный взгляд.
- Хорош! - с коня князь спрыгнул:
- Не до жиру.
В живых остаться б... А, Неждан? Я рад,
Что есть таков ещё в сиих дубравах.
- Князь!
- Не боись, Неждан! Для нас Медведь
Не страшен, бо с тобой мы верой правы.
А этот будет слушать лишь нас впредь.
Готов, Медведь, служить мне, князю, лично?
Тот встал, опешив, - князь застал врасплох.
Здесь где-то должен же быть запах дичи...
И он обмяк. Раздался тяжкий вздох.
- Ведь ты берсерк****? Ваш повелитель Один?
Я - рюрикович, тоже из варяг.
Дух веры от тебя исходит, вроде?
- Ты прав, князь, я - христианин, а не враг.
Я был берсерком... Но до Византии.
Прошлись по ней тогда огнём, мечом.
Однажды храм христианский посетили...
А это... только память о былом, -
Он... улыбнулся? Сам же и смутился.
Князь подошёл одесную к нему:
- А вот Кучко боярин возгордился.
Душою чёрен, судя по всему.
Теперь уже Степан Кучко опешил -
Пот струйками потёк из-под волос.
- Скажи, боярин, камо ты грядеши?
Навряд найдёшь ответ на мой вопрос.
В душе твоей не вижу места храму.
Он супротив меня пойти хотел?
Я вопрошаю семо и овамо.
Всё утвердим по мере его дел.
Неждан, вязать боярина. Покуда
Нас примет за хозяина Медведь.
Сей час с народом говорить я буду!
Ведь хочет знать он, как ему жить впредь.
Из терема, из верхнего окошка
Раздался голос девичий:
- Отец!
Дверь скрипнула, приотворясь немножко,
Из щели этой выбрался юнец,
Тяжёлый меч неся двумя руками.
Князь ухмыльнулся:
- Ты гляди, каков!
Твой сын, боярин? Сходство между вами.
Не быть сынам в ответе за отцов!
Неправедной рукой они влекомы.
Мы их на истинный наставим путь.
Медведь, веди его назад в хоромы.
А за отца, малец, ты уж не обессудь.
Медведь, и собери там всё семейство,
Пусть стол накроют - в гости князь пришёл.
А мы пока продолжим наше действо, -
Князь под уздцы коня взял и повёл.
Неждану бросил он:
- На капище Степана.
И ждите там, я скоро подойду.
А выйдя из ворот, обвёл поляну
Он взглядом - весь народ собрался тут.
Чтоб видимым быть каждому в народе,
Князь снова взгромоздился на коня.
Он поднял руку - поутихли вроде:
- Вы видите? Вы слышите меня?
Пути Господни неисповедимы.
Меня наставил Он на этот путь -
Свет веры принести! В сём мы едины.
Заблудшим душам я являю суть.
Наш Бог един! Всевидящее око
Его не даст свет истины попрать.
Отступников карает он жестоко,
Но и приносит людям благодать.
Наш Бог себе не просит жертв кровавых,
Напротив, муки сам претерпевал.
Храм возведём ему у вас в дубравах.
Князь, говоря, вдруг в стременах привстал:
- Под руку вас свою я приимаю.
Теперь в ответе буду я за вас.
Решайте сами! Я лишь призываю
От имени Христа в сей сложный час.
Нести ли жертвы идолам кровавым,
Аще душой приять небесный глас,
Решать лишь вам! Быть граду небывалым,
Что охранит Нерукотворный Спас!
На крест взошедший плотью, Избавитель
От вражия работы, бо еси
Наполнишь всё нам радостью, Спаситель,
Пришедый мир спасти! Зову, спаси!
Заплакал князь, воздевший руки к небу.
Нечасто он народ так убеждал.
Осел в седло: "Свою исполнил требу.
Быть трудно проповедником. Устал".
- А княже прав! - раздался голос громкий.
Протискиваться стал вперёд мужик:
- Допрежь и впрямь кровавые потёмки
Волхвы сулили лишь...
Поднялся крик -
Не разобрать, все, как с цепи сорвались.
Кричали все здесь, кто во что горазд.
Друг другу что-то доказать старались...
- Бог по делам вам каждому воздаст! -
Князь... проорал! опять в седле поднявшись:
- Примите лишь Его своей душой,
От идолопоклонства отказавшись,
Себе скажите: "Боже, я раб твой!"
Мужик, что бросил камень в это море,
Уже был рядом с князем:
- Гюргий! Князь!
Был преподобный Кукша здесь, который
Ходил, за души тёмные борясь.
Не одному мне, тут он ведом многим.
Дорогу нашим перешел волхвам.
Не захотели уступить дороги,
Отдав на растерзание волкам.
Был отроком тогда я несмышлёным...
Он говорил, а весь народ умолк.
- ...Таким, как вот они - юнцом зелёным.
Какой с них спрос, того же аще толк?
А Кукша удивлял нас чудесами:
Прогнал он бесов, дождь с небес сведе,
Что ожидаем был три дни волхвами.
Я понял - отрок малый - быть беде.
Он многих окрестил и был он в силе -
Народ за ним пойти бы мог, сиречь.
Волхвы всех иноков, что были с ним, убили,
Главу мечом у Кукши сняли с плеч.
- Ну вот и ладно. Как тя прозывают?
- Дык, Николаем Кукша окрестил...
- Так ты крещён? Кучковичи-то знают?
- А мне по что? Им не мешал, а жил.
Боярин, княже, токмо больно чёрен...
- Ужо гостеприимством его сыт.
Я углядел - глазами непокорен.
А это мне о многом говорит.
На месте оном кто-то жил доселе?
- Тут, говорят, скотина прилегла.
И, говорят, так боги захотели.
С тех самых пор тут жизнь и потекла.
- Тогда поговори с людьми, раб Божий.
Кучкову граду боле тут не быть.
Скажи, под руку князь свою положит,
И токмо мне вы будете служить.
А нареку я этот град Москвою.
Так вами прозывается река?
Храм православный, Николай, построю...
Пора ужо. А ты иди пока.
*
- Ну что, боярин? Что в свою защиту
Ты скажешь? Али что-то посулишь?
- Сказать? Могу. Бо всё равно убиту
Мне быти. Развяжи!
- Не убежишь?
- Своё пожил я и своё отбегал,
А ноне буду вежды открывать.
Скажи мне, княже, уж ли ты не ведал,
Что не един Христос шлёт благодать?
К язычникам ужо нас приписали,
Но сам же с ними знаешься давно.
Поганым скольки раз Русь отдавали?
А тут - язычник! Мне, ить, всё одно.
Ты правду забираешь у людишек.
Но токмо вот что я тебе скажу:
Она на небеси ушла, повыше -
Я за неё сей час ответ держу.
А кривда завладела всей землёю.
Раб Божий! Княже, видишь, вот ведь как -
Мы этим различаемся с тобою,
Князь Гюргий, не привык я быть в рабах!
- Сюда приехав только, понял это.
Тебя, боярин, я освобожу.
Мне здесь, у вас, так не хватает света.
А знаешь что? Костёр я разложу.
Свободы хочешь? Дам тебе свободу -
Твой прах, боярин по ветру пущу.
Тебя лишь для, а не себе в угоду.
Тобой Дажъбога ублажить хочу, -
С коня князь спрыгнул.
- А твой Бог не взыщет?
- Коль взыщет, отмолить сей грех смогу.
По что застыли? Делайте кострище, -
Ударил плетью князь по сапогу:
- Неждан, срыть идолов поганых и туда же,
В костёр. Ты слышишь, идолов в костёр!
- Боярина по что в костёр-то, княже?
- Степан уж больно на язык востёр.
Сей град Москвой отныне нарекаю.
Кучково имя я развею в дым,
Понеже неугодных забывают.
Мы этому, Неждан, и пособим.
- Детей не тронь!
- На изверга похож я?
Для сына мне невестушка нужна.
А отроки... На всё, ить, воля Божья.
Ты не боись, дам службу я сынам.
Как твой старшой с мечом на нас за батю, -
Князь ухмыльнулся:
- Будет славный вой.
А батя... Мёртвым сраму не имати!
На этом и покончим мы с тобой?
- Гляжу я, княже, что тебе всё мало.
Не зря же говорят, что долгорук.
У власти, Гюргий, ядовито жало,
И скольки прихлебателей вокруг.
Скажи мне, так ли я тебе мешаю?
- Мешаешь... Веру людям донести.
А долгорук?.. Я земли собираю.
Они должны быть все в моей горсти.
Боярин, редко я борюсь с сомненьем...
А вот сей час, заставил ты, борюсь.
Что ж, так и быть, главы усекновеньем
На этот раз твоей я обойдусь.
Про Кукшу мне напомнили в посаде,
Что веру сеял в тутошних краях.
Был обезглавлен, токмо веры ради,
Волхвами. С ним воссядешь там вместях,
Коль встретишься, поспорите о вере.
Неждан, готово? Идолов пали.
О князе поминай об изувере.
- С Улитой токмо, Гюргий, не шали.
- Сказал же, что возьму ее для сына.
Вошёл он в возраст. Оженю я их.
Пора. Проголодалася дружина.
Неждан, оставь тут отроков двоих.
Пусть проследят за тем, чтоб прогорело.
Да, и за тем, чтоб лес не полыхнул...
И обезглавь ты наконец же тело.
Боярина князь под колени пнул -
Тот встал на них, поник главой седою.
Неждан, меч обнаживший, подошед,
Подъял двумя руками над собою
Его и, крякнув, опустил... Кровавый след
За откатившейся остался головою.
А Гюргий князь сидел уже в седле:
- Так из Кучкова стал сей град Москвою,
Понеже должен бысть он на земле!
===
*рекше - то есть.
** Болдырь — пузырь, надутый (нар.)
*** Буслай — мот, гуляка (др. рус.)
****Берсерк - в древнегерманском и древнескандинавском обществе воин, посвятивший себя богу Одину.