Седая бытовуха рвёт волосы,
Вечер властно бродит по улицам,
Горожане желчью умоются,
Вот-вот во все тяжкие пустятся.
Моя куртка порвана – чёрт с ним,
Холод ветра обнимет тело,
Лишь шаг, и в горло вопьётся
Взъерошенный город-цербер.
Гнилых проспектов мёртвый хват
Пугает не больше, чем насморк,
Ношу эту тушу как шарф,
Когда теплее – как галстук.
Переулки трещат по швам,
Я рву их хрупкие нити,
Они от боли визжат,
Виноват, родные, простите...
Вынырну в пёструю грязь
Реклам выходного дня,
Здесь яблоку негде упасть,
Но есть где зарыть себя.
Лапы животных начАл,
Под песни пьяных Сирен,
Поддавшихся волочАт
В свой неоновый плен.
Всё похоже на глупую сказку
Написанную по клише,
Где каждодневные войны красит
пир на костях жертв.
Несносно режет глаза
Вонь спермы и пота от плясок,
Городу-церберу зубы разжав,
Вернусь домой.
Нагулялся. Хватит.