Пленительней апрельского посула,
когда, томимы бременем своим,
притихли почки, вслушиваясь в гулы,
что всходят по стволам...
зелёный дым
ещё в крови и в древе, и неявно,
лишь волею пьянительного сна,
мечтает жизнь, как в ней совсем недавно
вскипала её первая весна...
пленительней апрельского посула
в предчувствии, намеченном едва,
не знаю я...
и поздние разгулы
прольются истощеньем божества.