К ПУШКИНСКОЙ ТРОПЕ!
(Анализ антипоэзии в интернете)
(Окончание)
30.
15.02.18 г.,
Сретенье Господне
... Дурной пример заразителен. Владеющие Истиной знают причину этой болезни и потому без особого труда, отбрасывая влияния светских толерантных законов, преодолевают немощь духовного разложения. А тем, кто с Истиной не знакомы, приходится туго. Как дети малые, прельщённые сверкающей обёрткой, они тянутся к внешнему блеску лженоваторства, лжепоэзии, лжеобразности. Совершенно не думая о том, что всё это никакого отношеия к поэтическому, Божественному слову не имеет.
Мы уже отмечали выше, что в болотистой мути нынешнего интернета этакой крупной рыбиной продолжает жить поэт Михаил Анищенко. Бесспорно талантливый. Недаром из всей нынешней пишущей братии Евтушенко отметил только его. Отметил безошибочно. Одного только не учёл — гибельной безбожности, приверженности к толерантной беспринципности, духовной нечистоте. Впрочем, в то время лучший поэт современности и сам болен был безбожием, а точнее надбожием, считая, что поэт выше Бога, и должен быть от Него удалён, независим, свободен. Такое мировоззрение владело им до последних жизненных потрясений. Ещё года за полтора до ухода он так высказался о Творце нашем:
С глазами навек виноватыми
я взгляд с облаков не сводил.
Начальника в иллюминаторе
искал я и не находил.
(«Редиска»)
Видать, и вольтерьянские наскоки Анищенки на Бога пришлись ему по душе. Тем более, что облечены они были, казалось бы, в безупречную художественную форму:
ТОСКА ПО ГОГОЛЮ
Во власти Бога, весь во власти, он, с озареньем на челе,
Давил нечаянные страсти, как тараканов на столе.
Он ждал какой-то доброй вести, и пил смирение до дна.
Но мертвецы из «Страшной мести» всегда стояли у окна.
Гремела цепь былых привычек, не позволяя дальше жить.
В его душе сидел язычник, и он не мог его убить.
А тот смотрел светло и юно, и Гоголь буйствовал, без сна,
Ломая ребра Гамаюна, сжимая горло Перуна.
Он сдал Царь-град и предал Трою, поджег Диканьку,
не дыша.
И роковому перекрою подверглась русская душа.
Он жил в аскезе и в запрете, и быстро высох, как тарань.
Но даже в мутном Назарете, была его Тьмутаракань.
Жизнь становилась слишком узкой, как сток для крови
на ноже.
Он говорил: «Какой же русский!..», но ездил медленно уже.
Нелепый, согнутый вопросом, он никого уже не звал.
Лежал один. И длинным носом почти до Бога доставал.
Тут богохульство, пожалуй, более изощрённое, чем у Маяковского и Есенина. И вот оно-то, по сути, гниль больной души, и перечёркивает всю внешнюю красоту стихотворения. Нет в нём правды, искренности, без которых поэзия задыхается.
Уважая талант Михаила и сожалея о самоубийстве этого таланта, мы дали стихи Анищенко без сокращения. Дальше такого себе позволить не можем. И так исследование наше крепко подзатянулось. Вот цитата из Николая Орлова:
Смысл жизни каждый ищет сам,
Судьба ведёт нас безоглядно
И перемалывает в хлам
Покорных року беспощадно.
Бояться божьего суда?
Идти чрез тернии к спасенью,
И сомневаться иногда,
Предав запреты догм забвенью?
Ну, что за гиблая стезя —
Предписанная добродетель,
Когда на каждое Нельзя
Нам требуется Бог-свидетель...
Замечательный страусовский приём: спрятал голову в песок — и нет мира. Сказал, что Бога нет — и Творца как не бывало. А нет Его — круши весь мир и все многовековые традиции!
Например, Светлана Марченко опровергает утверждение Христа о человеческом бессмертии (кажется, она не вхожа в интернетские сайты, но всё равно она наша современница, и законы интернета, законы жизни испытывает на себе в той же степени, как все остальные):
Если просто в корень посмотреть,
Встав над суетой и круговертью, –
Мы пришли прожить и умереть,
Отслужив звеном в цепи бессмертья.
А Николай Стефанович (его творчество в интернете представлено) крушит сплеча пушкинские старания сделать поэтическую речь ясной и глубокой:
... Когда сквозь косматые сучья
Прорвётся улыбка отца...
... И свой постоянный молебен
Кузнечики в травах поют...
... А мальчик смолистые чащи
С разбегу вдыхает навзрыд...
Вот они неудержимые, придуманные ради не Христовой, а светской, толерантной красоты — образы. Как будто всё поэтическое счастье не в том, чтобы служить Истине и Правде жизни, а своим собственным выдумкам, чаще всего неорганическим, неестественным, не отвечающим смыслу повествования. Так и приходит на память стихотворение Малова о детских катаниях на велосипеде, сплошь из красивых, но только отвлекающих от смысла образных изобретений.
Припоминается и Володя Зюськин с его неутолимой страстью к эротике и сексу. И неутолимой жаждой дубасить стихотворным кулаком былую русскую нравственность, отцовскую честь, которую принято было беречь смолоду. Какая уж тут честь и нравстенность, когда атеистическая вседозволенность захлестнула грешный мир!
Представив груди, лоно,
Он на неё запал...
И страсти взрыв сорвал
В момент одежду с девы.
И выдал повод вам,
Ханжи, визжать от гнева.
Да нет, Володя, визжать мы не будем, но спокойно, по-православному скажем тебе (ты ведь тоже себя называешь поэтом православным). Жизнь наша зависит от нас самих. Будем дружить с Богом — жизнь пойдёт не в пример нынешней антижизни. Не будем — так и конец света, Апокалипсис, явиться не замедлит. Нам выбирать.
Но многие интернетские авторы уже, кажется, выбор сделали. Не по заповедям Христа, а по замышлениям Антихристовым. Скажем, сочинительнице, скрывающейся под псевдонимом «Сола Монова», до чёртиков близки идеи есенинской поры о полном раскрепощении женщин.
Девушки, с которыми Вы спите,
Забывают кольца под кроватью.
Вы потом в руках их теребите,
Вспоминая нежные объятья.
Особенно умиляет в этом стихо словечко «теребите». Имиляет своей мистической загадочностью — как можно теребить кольцо, ведь оно не волосы, не платье не что-то иное, поддающееся указанному действию? Да и термин «девушки» больно хорош для молодых развратниц.
Конечно, не умиляет всё это, а расстраивает, тревожит, огорчает. Наша великая поэзия за сто советских лет выродилась до неузнаваемости. Куда подевалась великая её способность «глаголом жечь сердца людей»? Сначала от своего Божественного пророческого дара она отшатнулась и озлобленно набросилась на Самого Творца всевозможных даров. Потом ударилась в многоголосое воспевание ломки старых традиций и создания нового Вавилона. Потом, опомнившись и осознав опасность революционных переустройств, принялась было за ярую критику российского вольтерьянства. Потом, крепко получив по зубам, частью критику свою стала прятать в стол, а большею частью приспособилась воспевать нехорошее, признав его хорошим. Затем всё это враньё ей осточертело, она вспомнила фетовское искусство для искусства и оставила себе две вечных темы — о природе и любви. И вот — все другие темы предала негласному запрету, интернетскому табу. И ушли в прошлое политическая сатира, болевое, злободневное, глобальное, без чего и жить-то, в принципе, нельзя, нелепо, бессмысленно. И зачастили в сайтовских анонсах — стихо о любви и природе в разных её видах. Уж точно порадовался бы Фет всеобщему признанию его поэтической тропинки, превратившейся в широченную и, кажется, бесконечную дорогу.
Буквально на днях повеселило анонсовое навязывание опуса Надежды Жуковой «Ты мне снился...» Лихо я настрополился откликаться на такие штуки штукою своею. Откликнулся.
Ты мне снился. Ты мне снилась.
Ну, не жизнь, а сон сплошной.
Вот ведь горе-то случилось
С большевистскою страной.
Да. Безвременье. Дикое безвременье. И куда мы со своим призывом повернуть на пушкинскую тропу, слившуюся с узким и единственно спасительным путём Христовым! Не утопия ли это? Не обычное ли стремление выдать желаемое за дествительное?
Уверен, что на определённый период кризис в интернете сменится качественным улучшением, и более того — улучшением в сторону православной перестройки. Вот факты, которые приводят к такому выводу.
Вся история человеческая делится на эпохи созидательные и разрушительные (эпохи собирания и разбрасывания камней — по Библии, по Истине Христовой). До 17 года был период созидательный. С 17-го — разрушительный, период распада, который продлится до 2026 года. После 26 года — снова период созидательный, начнёт формироваться новая собственническая формация. Использую показания теории смены формаций «ВЗОР», о ней я рассказывал в одной из первых главок «Советов Оптинских старцев». Формации чётко просматриваются в минувшей истории.
Интересно, что каждый созидательный подъём связан с духовным ростом нации, с укреплением веры в Христа. Однако к концу созидательного строя вера начинает падать, и назревает анархия, безвременье. Этот процесс мы видим перед российской социалистической революцией. Анархия, безвременье обрываются отрицанием прежнего уклада (закон отрицания отрицания).
Точно так же и эпохи диструктивные, разрушительные, вроде нашего, нынешнего, советского (пока она продолжается, до 26-го года), — к концу своего существования начинают входить в духовно-экономический кризис, заканчивающийся отрицанием, то есть сменой прежнего состояния. Стало быть, Россия накануне смены эпох. Безверие будет заменяться укреплением веры. Предпосылки этого мы уже видим по усилению интереса к православию. Оно пока идёт при большом сопротивлении атеистов-материалистов. Но слом этого противоборства неизбежен.
Такой ход событий подтверждают предсказания святых отцов. Отмечу сразу, что ещё ни одно их пророчество не было ложным, все они сбылись, как говорят, одно к одному. Это касается ясновидцев всех времён — ветхозаветных и новозаветных, включая живших недавно и нам современных.
Так, губительную революцию в России, её начало, продолжительность и ход развития предсказали ветхозаветный пророк Даниил, святые отцы Серафим Саровский, Феофан Затворник, Игнатий Брянчанинов, Филарет Московский, Иоанн Кронштадтский, Матронушка Московская, Серафим Вырицкий и Иоанн Крестьянкин.
Большинству из них Господь дал знать о православной эре человечества, которая наступит после падения лжекоммунизма в нашей многострадальной стране. Подробно об этом можно прочитать в высказываниях Серафима Саровского, Иоанна Кронштадтского, а Иоанн Крестьянкин говорит и о пришествии первого после безверной эры православного царя. Это случится после долгого просоветского властвования Путина. Любопытно, об этом периоде в России знал Нострадамус, назвавший нашего бессменного лидера «князем устрашения».
Понятно, если начнёт возрождаться Православная Русь, то и лжепоэтические сайты интернета начнут обретать черты истинно поэтические. Такие черты на многих сайтах уже есть. Там представлены не только графоманские безделушки, но и творения гениальные и в высшей степени талантливые. В затхлом болоте высятся острова Пушкина, Лермонтова, других классиков отечественной литературы. Хорошо представлено творчество Евтушенко, Рождественского, Багрицкого, Кедрина, Рубцова, Тряпкина, Жигуина и других подлиных мастеров слова современности. Вот только читают их маловато. Посмотрите, сколько у них читателей и сколько у любимцев интернетских литобъединений. Сердце сжимается от несправедливости. Хотя, в подтверждение нашего предчувствия нравственного обновления, и раньше были периоды забвения лучших из лучших. Уже при жизни Пушкина авторитет его стал катастрофически падать — книги его и номера «Современника» не раскупались. Белинский и другие критики обрушились на «солнце наше» с уничтожающей критикой за веру в Бога и дружбу с царём, за измену революционному делу декабристов. Пушкину и иже с ним крепко не повезло в первые годы «народовластия». «Вон Пушкина с корабля современности!» — плакатно взвивались и словесно гремели лозунги и читателей, и писателей (от слова с другим ударением). Но бури наплывавшей безнравственности стихали, сброшенные с Олимпа классики снова занимали свои места. До очередной вспышки нигилизма.
Думаю, с переменой российской жизни и читательские предпочтения будут меняться. Они уже и сейчас потихоньку-помаленьку меняются. Православные стихи начинают читать. Появляются авторы, сочиняющие на «религиозные» темы (хотя эти темы не религиозные, а православные — истинные). Появляются настоящие поэты, в творчестве которых заметно влияние не серебряного, а золотого, пушкинского, века. Среди них — Владимир Смоляков, Иван Малов, Валерий Благовест. Пока я выделил только троицу. Но их (тут не нужны пророчества) со временем станет заметно больше. И вот тогда-то и начнётся новый православный век. Он рождается в мучительной борьбе. В борьбе настолько неравной, насколько были неравными войска Димитрия Донского и полчища Мамая. Но с нами был Христос, а значит — и великая победа.
А пока невозрождённый, только готовящийся к завтрашнему деянию, антилитературный интернет — это, подобно художнику-сюрреалисту Дали, самопровозглашёный «гений», с необоримой гордыней, с якобы свободной волей, но на самом деле рабски поклоняющейся божищу толерантности, с плебейским пренебрежением не только к высокой поэзии, но и вообще к народной русской нравственности, возросшей в благодатной атмосфере православия, с нигилистическими переделками многовековых традиций, переполненными тупостью добравшейся до «власти» черни, с полным незнанием духовных целей человечества и человека, а значит и отсутствием глубинных, важных для читателя и народа тем, с дремучим незнанием русского языка, не подзаборного, а литературного, с плебейским непониманием его музыкальности, красоты и в то же время родниковой ясности и простоты, с «воспитателями» пиитов, напрочь испорченными безбожной светскостью, с бесконечно-мелкими конкурсами-шоу, уводящими участников от подлинно злободневных, жизненно важных проблем окончательно загнившей современности, со своими миллионными пороками, перечислять которые не хватит никаких сил, и с малюсенькими сдвигами от дряннейшего к хорошему.
Именно с таким интернетом пока приходится иметь дело, сочинять аналитические заметки и стихи именно о такой антипоэтической всемирной паутине.
ИЗ ФЕОФАНА ЗАТВОРНИКА
Отобьёмся от берега веры,
И настигнут погибель и крах.
Разум слабый и гордый без меры
Нас утопит в безверных волнах.
ИЗ ПОЭЗИИ СДЕЛАЛИ ШОУ...
Из поэзии сделали шоу,
Поэтический рейтинг ввели.
Ищут, ищут поэта большого
На развалинах русской земли.
И находят поэта такого
(Ведь они мастаки находить!),
У которого нету ни слова,
Чтоб на слово могло походить.
А поэту на рейтинги эти
В высшей степени сил наплевать,
Ведь в большом, настоящем поэте
Только Божья одна благодать.
Нет в поэзии шоу и спорта,
Ни полкапли мирского в ней нет:
Ты – от Господа или – от чёрта,
Ты – поэт или ты не – поэт.
17.03.12 г., день
В БОЙ ВТУПАТЬ, НЕ ВЕДАЯ ИСХОДА...
Истина – не только Бога знать,
Но и путь земной пройти стараться
Так, чтоб от Христа не удалятся,
Душу нараспашку открывать,
В малом и большом не расставаться.
И, себя считая хуже всех,
В бой вступать, не ведая исхода,
Если даже весь вселенский грех
Станет общим идолом народа.
8 ноября 2013 года
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Чувствую, после этих стихов снова повествование прервёт въедливый читатель: «Так-так-так! А чего же вы, дорогуша, в это гнилое болото лезете? Гуляйте подальше, по бережку». Отвечу откровенно.
Поначалу я так и хотел жизнь прожить, вдали от паутины. Но совершенно никакой возможности не стало книжки издавать — цены в небесной выси зациклились. А тут уж и старость подкралась. Поэт всё же не для себя «крутит жернова поэм». И решил не без русской отчаянности — брошусь в муть. Хоть какой-то да читатель будет. Это лучше, чем никакого.
А потом и духовное подкрепление пришло. Батюшка Владимир Зязев, тогда правая рука бывшего архиепископа Екатеринбургского и Верхотурского, вдруг, для меня совершенно неожиданно, начал читать мои стихи по православному радио «Воскресение». Посыпались положительные отклики на эмоциональные батюшкины выступления. При очередной встрече отец Владимир предложил: «А почему бы тебе не ставить в интернете стихи, прочитанные на радио? Я дам благословение». Сказал — и благословил. С тех пор публикация стихов в интернете стала не только моим делом, но и делом православным, по-особому ответственным. Не скажу, что я с ним хорошо справляюсь. Но, наверно, и не совсем плохо. На днях появился миллионный читатель. Пошли замечательные отзывы. От людей, поэзию пушкинского направления понимащих. Ценящих не только поэтические красоты, но и поэтическую остроту, борьбу с проявлениями зла, которых нынче море разливанное.
И вот слышу снова знакомый голос: «Это вы так-то, по-православному, нахваливаете себя? Не на пользу вам благословение батюшки пошло».
Не стану лукавить. Каждый сочиняющий стихи хочет стать поэтом известным. Иначе, наверно, и миллионы россиян не тюкали бы по клавишам ноутбуков и компьютеров, вымучивая строчки. И я тем же грешен. Хотелось бы, чтобы и мне посчастливилось уверенно сказать под стать Маяковскому: что до «уважаемых товарищей потомкив» и «мой стих дойдёт через хребты веков и через головы поэтов и правительств».
Как человек я худший из худших, но как поэт — не самый худший. Иначе бы не сочинял, нашёл бы в себе силы сжечь горы стихов, поэм и вещей прозаических. Однако пусть Бог скажет своё решающее слово, а стихи и проза пусть пока побудут в интернете «свинцово-тяжело, готовые и к смерти и к бессмер тной славе». А мне, завершая критические заметки, полезнее всего снова открыть «Оптинский цветник». На этот раз — выпало высказывание преподобного Амвросия:
«Господь все попускает к пользе нашей душевной, к испытанию нашего терпения и смирения и покорности воле Божией; потому что без сих трех ничего мы полезного не приобретаем».
Вот этими тремя теперь и займёмся, испросив прощение за многочисленные литературные грехи...
5.04.18 г.,
Великий Четверток