Рогир ван дер Вейден. Триптих "Распятие". 1440-1445
Ян ван Эйк. "Портрет четы Арнольфини". 1434
Фреска с изображением Сатаны, пожирающего людей.
Иероним Босх. "Фокусник". 1475-1502
Муленский мастер (Жан Эй). "Портрет кардинала Карла II Бурбона".
Мартен ван Хемскерк. Триптих "Голгофа". 1545-1550. (Персонаж, прободающий копьём Христа)
На всех этих картинах, согласно расхожему мнению, встречается один и тот же персонаж, в котором видят то Антихриста, то своеобразного выразителя идей/символов и ставленника части мiровой элиты, сконструировавшей глобалистский проект, в котором России отводится ведущая роль.
Интересно, на мой взгляд, мнение, связывающее начало его правления с определёнными датами и числами, настроивающими их приверженцев на некие апокалиптические коннотации (к примеру, 9 августа, 1999 года, когда он был представлен российскому и мiровому сообществу своим предшественником в качестве Преемника, заняв пост Председателя Правительства РФ), окончательно подтвердившиеся результатом Мистерии 18 марта, выраженной в процентах как 76.66/76.69, к вящей радости "пророков" нашего Отечества, указывавших на "истинную сущность" Преемника с самого момента его прихода к власти.
Однако, существует ещё одно мнение, согласно которому Преемник - это тот, кто поможет Антихристу возсесть на престол, в качестве Мессии и Царя мiра, завершив идею многообразия в единстве, "ради всеобщего блага". И в этом случае принято обращаться не к средневековой фламандской живописи, но к современному кинематографу, соединившему все воплощения Преемника в персонаж по имени Добби, из серии романов и фильмов о Гарри Поттере. Не берусь судить, насколько корректно соотносить анимированный персонаж эльфа-домовика с Преемником, однако - и, как мне кажется, здесь это самое главное - никто, по всей видимости, не стремился передать и подчеркнуть портретное сходство, а единственно только узнаваемый образ, что, в конечном итоге, и было достигнуто. Напомню читателю, что именно Добби (посланный на помощь братом Альбуса Дамблдора, Аберфортом) спас Гарри Поттера, когда тот вместе с друзьями был пойман егерями и препровождён в дом Люциуса Малфоя, в качестве трофея (егеря разыскивали "грязнокровок" и "неблагонадёжных" для Министерства магии). Узнанный поначалу только Фенриром Сивым - Гермиона обезобразила лицо Гарри "жалящим заклинанием" - Гарри, после окончания действия заклинания, успевает трансгрессировать (англ. apparition), при помощи Добби, до того момента, как Люциус Малфой мог вызвать Тёмного Лорда (nota bene: и в Книге, и в фильме, английское Lord - что может переводиться и как Господин, и как Господь - оставлено русскими переводчиками без изменений; правда, по всей вероятности, как необходимое исключение, Имя Волдеморт, было изменено на Волан-де-Морт). После, Добби погибает на руках у Гарри Поттера, от кинжала, который успела бросить Беллатриса Лестрейндж в момент их трансгрессии. Погибает, до конца исполнив своё предназначение. Приведённое, ни в коей мере не намёк на смерть Преемника, а только прочтение сценария, точнее, двух его вариантов, если справедлива теория о том, что грядущий Царь может оказаться как Антихристом, так и Его Противоположностью (не называю Имя Христа сознательно, поскольку Грядущий Царь может оказаться "добрым", а не "злым", но вкоренённым в надмiровую элиту).
Сама надмiровая элита (в Книгах и фильмах о Гарри Поттере - это "злые" и "добрые" волшебники), как мне представляется, состоит из двух группировок, постоянно противоборствующих между собой за право утверждать свои идеи и мiровоззрение для маглов, то есть для не-волшебников. Одни - "злые" - сторонники "чистоты волшебной крови", определяют "статус" маглов как низших существ и рабов для "высшей волшебной расы", другие - "добрые" - сторонники не крови, но способностей - в равной степени признающиеся таковыми как за "чистокровными" волшебниками, так и за "полукровками" - выступают за гармоничное сосуществование с маглами, включая браки и родство с ними. ["Да сейчас большинство волшебников полукровки. Если бы мы не женились на маглах, мы бы давно все вымерли". "Гарри Поттер и Тайная комната"]. Иными словами, "раса" волшебников - "раса", распадающаяся внутри себя на две группы, но в пределах самой себя. Поэтому, Грядущий Мессия, будет исключительно ИЗ этой "расы", Он будет её и только её представителем и вопрос - по фильму заданный Гарри своему крестному, Сириусу - заключается лишь в том, будет ли ответ таким как прежде: "Do you really think there's going to be a war, Sirius? "It feels like it did before".
17.04.2018
P.S. Примечательна ещё одна деталь, которой нет в Книге, но которая, как бы между прочим, звучит в фильме "Дары Смерти. Часть II" - дракона, охраняющего подземелье Банка Гринготс, где расположен сейф Беллатрисы Лестрейндж, с хранящейся Чашей Пенелопы Пуффендуй, являющейся одним из крестражей, созданных Лордом Волдемортом, Рон называет Украинским Железобрюхом (Ukrainian Ironbelly), хотя в Книге Дж. Роулинг (и в переводе, и в оригинале) есть только описание внешнего вида дракона, но не сам вид. Дракон, в отличие от Добби, стал невольным помощником Гарри Поттера, Рона и Гермионы, вызволившим их из подземелья Банка Гринготс.
"Что теории эти лишь льют воду на мельницы действительных заговоров, догадаться до этого ему не хватает если не ума, то мужества. В конце концов, суть не в глупых или умных теориях, а единственно в способности наблюдать вещи.
Ибо заговор как факт должен быть не заговорен, а увиден. Опасность конспиролога есть всё та же опасность философа; подобно тому как один подменяет факты всякого рода дискурсами, читай: болтовней, так и другой проглядывает за сплошными конспирологиями первофеномен самой конспирации, сводящийся не к фактам и (раздельно) теориям, а единственно к фактам как теориям, стало быть, к увиденным фактам, которые, по Гёте, и суть уже теория.
Философские проблемы решаются в XX веке — «генералами», после того как людям духа угодно было стать отказниками духа, дезертирами духа, подчас и дельцами духа, выколачивающими прибыль из каждого устного или печатного слова. Тема заговора обозначается здесь как предательство клерков, что значит: названные клерки (интеллигенты) отказываются мыслить действительность сообразным действительности образом. Первофеномен заговора есть факт логического круга. Понимать — значит наблюдать и подводить наблюдаемое под соответствующее понятие. Между тем ничто не является для нашего времени более типичным, чем прогрессирующий паралич воли к наблюдению и наблюдающему мышлению. Наблюдение и мышление вытеснены говорением (это называется модным словечком дискурс, по–латински: беспорядочная и бестолковая беготня). Уже сегодня налицо чудовищное количество людей, которые в состоянии читать и понимать лишь то, что преподносится и втолковывается им в предложениях, сведенных к абсолютному минимуму простейших слов, набранных к тому же прописными буквами.
Подобно тому как физический орган ослабевает без упражнений, так атрофируется и ленивый ум. Ум делается слабым. Но слабый ум и есть слабоумие. Мы вступаем в эпоху слабоумия. Первый симптом этого слабоумия: крики об опасности, грозящей природе, и о необходимости защитить природу. Но защищать природу надо не от «выхлопных газов», а от «выхлопных мыслей»; зоны экологического бедствия обнаруживаются не по отклонениям стрелки счетчика Гейгера, а по плотности присутствия интеллигентов. Мышлению грозит опасность. Эта опасность называется в оригинале: интеллект, и уже потом в копиях: благополучие, комфорт, инертность, вялость, трафаретность, безликость, трусость, логическая и моральная нечистоплотность, высокомерие, господство фразы, словоблудие. Всё это — вместе и порознь — блокирует душу от мыслей мира. Душа мыслит тогда не мир, а отсутствие мира, не вещи, а метки вещей, не мысли, а гулкое пустое эхо от их ударов о лоб. Мыслить мысли мира значит: запретить себе слова, умничанье, терминологическую извращенность, всякого рода дискурсы и игры; значит: запретить себе себя и отдать себя в распоряжение вещам, не: высиживать теоретические дохлости, а: саботировать групповую душу академиков и навлекать на себя бессрочный бойкот. На заре нового— эфирного — христианства мысли мы ожидаем мучеников мысли. В начинающихся гонениях на мысль взыскуем мученических свидетельств мысли. И, осененные светом познания, что Христос нынче являет себя всюду, где наблюдение вещей и мышление о вещах отвечают действительности вещей, мы говорим вместе с Мейстером Экхартом, что предпочитаем быть с Христом в аду, чем без Него на небе". К.А. Свасьян. "Европа. Два некролога"]