Ты знаешь, я часто мечтаю,
Что днём в неизвестных минутах,
Какой-нибудь старый врач
Не самой дешёвой клиники
Окажется, слишком душевно зряч,
Объявит свой приговор, и выкрики,
Сродни безумному в нечеловеческих муках,
Услышит мой старый нахмуренный двор,
Весну встречающий мартовский грач,
И сладкой равнины далёкий простор.
Да здравствует чистая лесть. Наконец-то,
Так долго терпела и честно узнаю,
Что тело, тюрьма моя, тает с уликами рая.
Скучна оболочка пустая, смертельно больна.
В минутах печальна, спокойна одна, ведь
Синица в полёте любима, не плачет,
В дорогах да в стёклах, убитых чужбиной,
Да в пристанях, свитых трясиной, не скачет.
Родная, но стая. До скрипа зубами
Знакомая проволок нежная медь.
Ей не потеряться – сквозь время прорвется,
Запрыгает бликами мая, и впредь
Твои собирает осколки победа,
Для них своевременно тайны не прячет.
Закончится наша хромая беседа
И взглядами не повторится иначе.
Не знаю, кто стелет небес полотно,
Но так неприлично в эскизах мечтать,
И близиться к истинам прозаично:
Как опытный, строгий и верящий врач
Не милует выбором, скажет лично -
О будущем сложно любезно соврать
На самой последней из передач;
И я побегу, полечу, доберусь - всё равно -
Моё сокровенное не растерзать,
Ломая заборы заброшенных дач,
В удушьях неправды желаю давно
О главном тебе рассказать.
Я спрячусь, как скажут – подальше.
В ладонях расплавится сердце, как ртуть.
Возьми тепло раньше, чем вены и сажа –
Покоя блаженный момент не вернуть.
Узнай меня раньше, чем небо. Мне страшно.
Найди меня раньше, чем я в море грусти
Начну, словно брошенный камень, тонуть.