1.ДАНИИЛ
Луч дневной ладонью ласковой
Мои слезы утирай.
Волей князя Переславльского
Сослан я в дремучий край.
Вновь разбитыми коленями
Встану на пол земляной.
Пусть возносится моление
Над бревенчатой стеной.
В полутьме свисает нитями
Паутина из углов.
Я простил своих гонителей,
Возлюбил своих врагов.
2.АВВАКУМ
Повелела злая власть кандалы ковать.
Только мы не ели щи лаптем лыковым…
Уходи, народ, в скиты потаенные,
В горы каменные, в чащи таежные.
Ох, печорская вода яко зеркало.
Неуютная земля Пустозерская.
Над тюрьмою земляной, над темницею
Гуси белые летят вереницею.
Веры пламенной свеча и во мгле горит.
Козни бесовы плетет хитрый Лигарид.
Гонят саблей да кнутом веру истинну.
Патриарший посох стал хуже кистеня.
Никон, злобный еретик, породил раскол.
Кабы взять тебя, шельмец, насадить на кол!
Твоим слугам на века муки адския,
А для верных християн – милость царская.
Но в палатах иноземцы-советники…
Исповедников порочат клеветники.
Переделать Русь хотят не по-нашему.
А кто против – тех сгноят, спалят заживо.
Государь наш Феодор Алексеевич
Простирает свою длань к небу Севера.
Пусть укажет – хоть «казню», хоть «помилую».
Нам бы веру сохранить непалимую…
3.ЯДРИНЦЕВ
Едут поморы с треской и навагою,
В Шенкурских чащах скрипят дерева.
Прячется солнышко в тучке над Вагою,
Хмурая осень вступила в права.
Уединившись с запретными мыслями,
Бродит смутьян над обрывом реки.
Был из Сибири этапами высланным…
Проще из пекла прогнать за грехи!
Мрак деспотизма, указы дурацкие,
Гнет самодуров – аж зубы свело.
- Станет несчастная Русь федерацией
Или погибнет что твой Вавилон.
Царский наместник, умом ограниченный,
Смотрит сановникам питерским в рот.
Грабят купцы и крадут городничие,
Пьет и молчит «богоносный» народ.
Грезит изгнанник: в грядущем, провидится,
Будет решен распроклятый вопрос.
Сила – в провинциях. Совесть – в провинциях:
Провинциалом родился Христос.
Русских земель изможденное тулово.
Сверху столица – чугунна балда.
Пусть над Тобольском, Тамбовом и Тулою
Встанет свобода, чиста и млада.
…Ветер играет измятой бумагою,
Гонит гуляк полицейский свисток.
Стынет река. И белеет над Вагою
Непробудившийся Русский Восток.
4.БРОДСКИЙ
Огневой протуберанец
Недра печки обжигал.
Ленинградский «тунеядец»
В нашем крае проживал.
Здесь, в провинции у моря,
Среди сосен и икон,
Не грозит певцу тюрьмою
Красных «цезарей» закон.
Слышен окающий говор,
Тянет сыростью с лощин,
А в столовой сельской повар
Варит жирные борщи.
Там, в беседе задушевной,
Хлеб ломая пополам,
Скажет пахарь: «А в деревне
Бог живет не по углам».
Стрекозою над водою
«Кукурузник» промелькнет.
Да заметку про надои
Настрочит селькор в блокнот.
«Акробат» на доске шаткой,
Под ногой зловещий треск.
Полетела наземь шапка,
Плюх - в канаву, хоть и трезв!
Жить привык народец просто,
Ворота’ не запирать,
Ни страны и ни погоста
Не мечтая выбирать.
Над неспешной жизнью местной
Величаво воспарит
В небо северная песня,
Что сложить сумел пиит.
Эту песню пели воды,
Птичий хор, тревожа сны.
- Написать бы переводы
С языка певцов лесных.
Затихают ветра свисты,
Льется в окна свет дневной.
Ночью снова снятся сфинксы
Над свинцовою Невой.
На холме стоит неброский
Деревенский старый храм.
И творит Иосиф Бродский.
Долгих лет его стихам!