Лихие годы хаоса, страданий…
Над нами – самолетов карусель.
Бежали прочь от стен опасных зданий,
Ныряя в свежевырытую щель.
Вопил, стонал надрывный вой сирены,
Предвестник боли, паники, тревог.
Он проникал, казалось, в наши вены,
И я, мальчонка, только плакать мог.
Остались в памяти товарные вагоны,
В которых рядом были жизнь и смерть.
А встречь неслись шальные эшелоны,
Чтоб на поля сражения успеть.
От долгого пути все отупели,
Еда закончилась, осталась лишь вода…
И в холод, в завывание метели
Доставили нас в степи. В никуда.
Шатры киргизов, путники с узлами..
Кирки, лопаты, всякое кольё…
Вгрызались в землю женщины зубами –
Землянки рыли – вечное жилье.
Артель для фронта валенки валяла,
Тулупы шили на любой мороз.
Землянок – тьма, и пять домов стояло.
Поселок небольшой, большой – погост.
Почти четыре года пробежало,
Вернулись наконец то мы в Москву,
И запахи Казанского вокзала
Чуть заглушили мамину тоску.
Отец погиб, в квартире – жили люди,
Нас приютила мамина сестра,
А я был счастлив, что гудок не будит,
И мы не греемся у чахлого костра.
А вот и всё, что помнит ум мой детский,
А надо бы забыть уже давно.
Но с той поры я не люблю немецкий,
Мне кажется, пронизан он войной.