Ты впутался в библейский переплет,
Как некогда святой в нагой пустыне.
Он врачевал зеленые шипы,
Что прорастали внутрь зеленым рвеньем,
Закравшиеся в замшевую плоть.
Теперь тебе приходится мириться
С булыжной благодарностью моей.
Она проистекает из глубин
Постыдно влажного в пустыне сердца,
И каждый след тяжелой львиной лапы -
- Пиала столь же неподъемных вод.
Шершавым и широким языком
Лев лижет руки, от которых свет,
Роняя крупную - низать на нитку -
Слезу с перепелиное яйцо.
А слово благодарность - это трусость.
В булыжной груде есть другое слово,
И западает влажный мой язык
В рассохшемся потрескавшемся горле
На двух слогах, глубоких, что твой свет.