"Не старятся мифы, легенды,
Эпосы и сказания,
И их содержание надо бы знать,
Что б развивалось сознание!"
В объятьях Эгейского моря,
Остров лежит небольшой,
На острове том оленёнок,
Жил ласковый и ручной.
Рожки из чистого злата,
На шее ошейник-колье,
Из жемчуга синего цвета,
В магическом серебре.
Дружил оленёнок с мальчонком,
Рождённым на острове том,
Звали его - Кипарисом,
Бог Телеф ему был отцом.
Друзья, всегда неразлучны,
Днё вместе резвились они,
И рядышком ночью спали,
Под ласковым светом Луны.
Любимчики Аполлона!
Он их наслаждался игрой,
И песни им пел под кифару,
Укрывшись в тени густой.
Гладил он шерсть оленёнку,
А Кипариса любил,
Как любят Боги Олимпа,
Юношей тех, кто им мил.*
Так время шло незаметно,
Часы пролетали и дни,
Да, как-то раз разморившись,
Вздремнули они в тени.
Спали, им снилось что-то,
Каждому точно своё,
Вдруг шорох и Кипарис прочно,
Уж держит в руках копьё.
В кустах шевеление странное,
Верно не прошенный зверь,
И вмиг копьё с силой брошено,
Сражён и повержен вепрь.
Бегом за кусты, что такое,
Не вепрь дикий там, не он,
То милый душе оленёнок
Нечаяно насмерть сражён.
О, горое, горе какое,
Любимый погиб и смерть,
Лишила, лишила покоя,
И белый свет в миг померк.
В слезах Кипарис к Апаллону,
Лиши меня жизни, леши,
А сребролукий в ответ ему:
- "Ты лучше, вечно грусти"!.
Грусти об утрате томно,
Скорби бесконечно, скорби,
От ныне ты символ печали,
Символ глубокой тоски.
И Тёмнозелёная хвоя,
Укрыла древесную стать,
Что ввысь взметнулась стрелою,
Красавец, каких не сыскать.
Он - Вечно живая память,
Знак бесконечной любви,
Дерево грусти и смерти,
Явление грации...
У древних народов много,
Легенд, как положено жить,
Как жертвовать надо собою,
Как ближнего надо любить!