1322. ПАНЕГИРИК И СОБОЛЕЗНОВАНИЕ ИОСИФУ Б.
Ты в тыщу раз меня, не напрягаясь, перерос.
Да что меня?! И многих! Многих! Всех!
Покуривая. Поплёвывая. Лепестки жуя нездешних роз.
Уверовал спокойно (просто осознал) грядущий свой успех...
За этот за успех с тебя космическая содрана цена:
Ни здесь, ни там — нет ни покоя Уникуму и ни сна.
Изрезан скальпелями, блаженства не изведав —
быть может, проклял ты теперь данайских этих шведов?..
Склоняю голову перед тобой, как жалкий нашкодивший мент.
И — под гавайскую гитару —
пронзительно, негромко, яро
речитативлю (и напеваю) твой бесподобный,
почти утробный
"Мексиканский дивертисмент"...
А между тем из Третьего Тысячелетия ПЕЙЗАЖ
ты прозорливо набросал злосчастный — НАШ:
"Холуй трясётся. Раб хохочет.
Палач свою секиру точит.
Тиран кромсает каплуна.
Сверкает зимняя луна.
Се — вид Отечества, гравюра.
На лежаке — Солдат и Дура.
Старуха чешет мёртвый бок.
Се — вид Отечества, лубок.
Собака лает, ветер носит.
Борис у Глеба в морду просит.
Кружатся пары на балу.
В прихожей — куча на полу.
Луна сверкает, зренье муча.
Под ней, как мозг отдельный, туча...
Пускай Художник, паразит,
другой пейзаж изобразит".
Примечание. Закавыченная часть данного текста — стихотворение Иосифа Бродского "Набросок", датированное 1972 годом, преддверием вынужденной эмиграции будущего нобелеата.
Ночь 14-15 апреля 2018.