Трупные пятна на небе сводили челюсти с ума,
Умирала тень в подвале,
В подвале бытия!
Штопором я открывал тебе глаза,
Чтоб посмотреть рвоту заката,
Укутываясь в вату
Искровавленных солдатов.
Чтоб один харчок опухал в неограниченное море,
Чтоб я проснулся не один, а было двое...
Четыре всмятку глаза рисовали сбегавшись вокруг чёрными гематомными отпечатками,
В стихах больше нет красоты,
В людях,домах, галереях,взятках,
Проспекты выжаты героином,
Менты и простофили!
Суматоха с болезненным спокойствием ломает ребра мокрым крышам,
Весна как зяблые коты, на крышах пятиэтажки размашисто штрихуют сны.
Та женщина из воздуха, что катетером колит глаза — мозолистое небо, мне расщепляло настроение,откручивая назад.
Под горлом держал подбородок атлант,
У них ведь что не слово — то талант,
А у меня в час ночи прощанье со старушкой у дома,
Которая в омраченных тонах, в молитвах, с бесцветным лицом и выцветшей иконой,
Похожая на безнадёгу...
Глотает боль с ножами и отживает спинной мозг и поясницу,
А жестянка в их богатых язвами руках только нам сниться?
Резня,протоколы и бритвы,
И вот только этой старухе...
Отдам я стихи за молитву! В изломьи тресущихся окон, в квартале бытовых сотканных в горячке коконов!
Пусть только лишь едва лязгнет,тем голосом выстраданным,я всё отдам до капли,до крови,до распятых...
В последний миг пырнув её ржавой заточкой!
Из форточки вырвется крик в карманной оболочке.
Оближет мерзко ухо, эта бабка была шлюха!
Сужалась улица,булавки в глазах торчали...
Это был бес, пытавшийся меня надуть? Или психиатр с серыми усами?!
И ее скомканная тень уйдёт по асфальту, исколотому моими слезами.
14.04.18