В 2018-м году в издательстве Accent Graphics Communications вышла моя дебютная книга "Не уходи из под ног, земля". О ней, моём увлечении театром и многих других интересных вещах я поведала в интервью одному из редакторов издательства — Валерии Тепловой:
— Поэты явно отличаются от обычных людей, а хорошие – вообще кардинально. Они иначе мыслят и чувствуют. Замечаете ли вы, что воспринимаете мир иначе? Как к этому относятся близкие?
— Поэты, как и люди, занимающиеся другими видами искусства, действительно воспринимают мир иначе, чем те, кто от творчества далёк. Однако в представлении нетворческих людей поэт — это такое, знаете ли, инфантильное создание, вечно витающее в облаках, верящее в существование единорогов и питающееся радугой; ранимое-ранимое такое, и все-то его обижают, и никто не способен понять и почувствовать его тонкую, словно крыло бабочки, душу. Этот образ творческого человека ничего общего с реальностью не имеет, но именно его намертво «приклеили» ко мне мои близкие. Я с этим не борюсь и это не оспариваю, ибо полагаю, что лучше направить свою энергию на создание новых стихов, чем тратить её на напрасные споры.
Те, кто пишет стихи, рисует картины, сочиняет музыку — обыкновенные люди, которым не чужды «земные» проблемы и быт. Да, они мыслят более глубоко, чем большинство, часто у них очень сильно развита интуиция, они острее чувствуют эмоции, переживания, энергетику других людей. Но это никоим образом не «отрывает» их от окружающей действительности, зачастую, правда, менее приглядной, чем мир творчества.
Более глубокое мироощущение, конечно, свойственно и мне. У этого есть свои минусы, но плюсов ощутимо больше. Главный из них — это возможность видеть то, чего нельзя разглядеть глазами, а вот сердцем — очень даже можно.
— Используете ли вы поэтические метафоры в своей журналистской деятельности? Оказывает ли влияние мышление поэта на обыденные тексты в прозе?
— Поэтические метафоры в своей работе использую нечасто, потому как журналистский материал — будь то статья, репортаж или пресс-релиз — подаётся, как правило, в сухом информационном стиле, а для поэзии характерен возвышенный художественный язык. Но иногда (скажем, в случае подготовки анонса культурного мероприятия) могу «разбавить» текст какими-нибудь стихотворными приёмами. Жаль, что это не всегда уместно — например, в статье, затрагивающей аспекты медицины или бизнеса, средства художественной выразительности смотрятся попросту нелепо.
— Вы любите театр и все, что с ним связано. Не появлялась ли у вас мысль – написать пьесу в стихах и курировать ее постановку?
— Такой мысли не возникало, но после этого вопроса я крепко задумалась над тем, как воплотить столь замечательную идею в жизнь… А вообще, пределом моих мечтаний уже многие годы остаётся роль в театральной постановке. Неважно, в какой, пусть даже маленькая роль. Театр — это место с совершенно особенной атмосферой. По-особенному творческой. И, как мне кажется, наиболее полно эту волшебную атмосферу ощущают именно актёры, играя на сцене. Я бы очень хотела быть причастной к этому театральному сценическому волшебству.
— Вы думаете стихотворными строфами постоянно, или они появляются в голове спонтанно? Вы носите с собой блокнот или планшет, чтобы успеть записать, или для творчества отводите определенные часы?
— Часто замечаю, что посреди какого-нибудь обыденного разговора я произношу фразы и словосочетания, которые впоследствии очень удачно вплетаются в новое стихотворение или становятся его названием. Например, однажды, говоря по телефону с другом, я посмотрела на настенные часы в своей комнате и невзначай произнесла: «Представляешь, осталась одна минута до весны…» (дело было в полночь 28-го февраля). А на следующий день я написала стихотворение, которое так и назвала — «Одна минута до весны». Очень благозвучным показалось тогда мне это сочетание слов.
Строки будущих стихов могут прийти мне в голову в любой момент. Я предпочитаю сразу записывать их, и делаю это с помощью заметок в смартфоне. Это удобно, особенно если вдохновение настигает в дороге. Но писать традиционным способом — ручкой на бумаге — люблю гораздо больше. В ящике моего рабочего стола лежит множество записных книжечек, подаренных друзьями и родственниками. Все эти книжечки активно используются: в одной записываются обрывки строк и незаконченные строфы, в другой — готовые стихи, в третьей — ещё что-нибудь…
Не привыкла ежедневно отводить для творчества какое-то строго ограниченное время, но изредка говорю сама себе: «Так, сегодня вечером сяду и допишу, наконец-таки, две последние строчки, а то уже месяц не могу закончить стихотворение!». Самодисциплина — вещь сложная, но очень нужная…
— Есть ли у вас любимое время года? Влияет ли это на количество написанных страниц, на творческую продуктивность?
— Безумно люблю осень. Люблю её за промозглость, дождливость, густые сумерки и хмурое, тяжёлое небо. Мне по душе такая погода, которую другие считают плохой — дождь, пасмурность, ветер… Не знаю, почему, но это на каком-то энергетическом уровне близко мне. Кстати, когда я решала, какие стихи войдут в книгу, первоначально отобрала для публикации целых четыре стихотворения, в которых я признаюсь в любви осени. Подумав, что это слишком много, я в итоге оставила лишь два из них — «Октябрь» и «В эту осень».
Всегда с нетерпением жду сентября, октября и ноября, потому что в эти три месяца я практически ежеминутно охвачена вдохновением. Ну, а разве можно не ощущать приливов творческой энергии, когда всё вокруг расцвечено огненными красками, а дождь настукивает по крышам и тротуарам красивые, умиротворяющие мелодии?
— Помогают ли стихи, когда на душе тяжело? Что в этом случае лучше, чтобы восстановить состояние равновесия: читать стихи или прозу других писателей или писать свои?
— Лично на меня поэзия оказывает антидепрессивное действие только в том случае, если я сочиняю своё, а не перечитываю чужое. Читая в непростые моменты жизни произведения других авторов, я по непонятным причинам начинаю ещё больше сосредотачиваться на своих страданиях (даже если читаемое произведение вполне позитивное и светлое). А когда пишу что-то своё, все гложущие меня чувства, как волна от берега, отхлынивают и я «очищаюсь» от них (если не навсегда, то хотя бы на время).
В минуты счастья я пишу не столь активно, как тогда, когда мне по каким-либо причинам грустно, больно или одиноко. Боль «подталкивает» меня к творчеству. Большинство моих стихов (особенно написанных недавно) рождено, к сожалению или к счастью, именно ею. Когда боль достигает критической точки, я пишу — не потому, что меня вдруг посетила Муза, а лишь за тем, чтобы не сойти с ума; не дать бушующему внутри вулкану эмоций меня погубить. Стихи — это моё некое подобие спасательного круга, не дающего пойти на дно даже при девятибалльном шторме.
— Некоторые из ваших персонажей принадлежат к миру литературы или музыки. Что вы чувствуете, когда обращаетесь к известным героям, проецируя на них свои ощущения и мысли?
— Трепет. Прикасаться к уже созданным кем-то образам всегда волнительно. Но я проецирую на них свои мысли и эмоции только потому, что в какой-то момент ощущаю схожесть чувств какого-либо героя с тем, что чувствую я. И хочется выразить это не от первого лица (чтобы избежать банального «я»), а от лица какого-либо известного многим персонажа. Такой приём позволяет взглянуть на знакомых с детства или юности героев под другим углом. Мне кажется, что это весьма интересно.
Уже несколько лет мною пишется цикл стихов по мотивам романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Многие из уже законченных стихов написаны от лица героев произведения. Кто-то, возможно, сочтёт это посягательством на чужие образы, но я расцениваю это лишь как способ выразить благодарность автору-оригиналу за нетленное творение.
— Ваши стихи идут от самого сердца. Вы вообще в жизни такой же трепетный и острочувствующий человек? Умеете ли вы выстраивать защиту от проявлений жестокости и немилосердия этого мира?
— Я, скорее, очень противоречивый человек. Способность тонко чувствовать удивительным образом уживается во мне с хладнокровием. Трепетность — с непробиваемостью. Честно, не понимаю, как такое возможно, но, видимо, именно это противоречие и обеспечивает мне защиту от чьей-либо жестокости и немилосердия. Поэт не должен быть на сто процентов уязвим и открыт миру, в противном случае он соответствует тому карикатурному образу поэта, который я описывала в ответе на первый вопрос. Такой «карикатурный» поэт не сможет и дня прожить в реальном мире.
— Что бы вы хотели сказать своим читателям?
— Своих читателей — и тех, которые уже со мной, и тех, которым только предстоит познакомиться с моими стихами — я хочу поблагодарить. За созвучие наших мыслей и за сам факт их присутствия в моей творческой судьбе.
Есть ещё одна, совсем не большая, но особенно ценная для меня категория читателей — мои друзья — те, что знают меня в реальной жизни. Знают, кажется, даже лучше, чем я знаю себя сама. Без их поддержки и веры в меня моя книга «Не уходи из-под ног, земля» была бы немного другой. Она была бы лишена тех светлых ноток, которые встречаются на её страницах. Эти люди делают мою жизнь светлее и ярче. Так же, как делает её ярче и возможность писать стихи.
— Какие у вас планы на будущее? На что могут надеяться ваши поклонники?
— Не люблю загадывать на будущее, ведь ненапрасно говорят: «Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах». Одно знаю точно — моя жизнь всегда была и будет тесно связана с поэзией. Хотелось бы написать ещё много новых стихов и выпустить много книг, которые понравятся и запомнятся читателям. Массовый интерес к поэзии сегодня возрождается, и я буду очень счастлива, если смогу внести в возрождение этого интереса свой вклад.