Ты помнишь, я болел и клизма,
Белела долго меж лекарств,
Как торжество супрематизма,
Как тайный сговор государств,
Река стучалась в днище лодки,
Сопел и сплевывал Харон,
А я кричал: «Не надо водки,
Не надо пышных похорон!»
Но вы, мольбы мои похерив,
Меня воспели, как Тельца,
Ах, люди-люди, звери-звери,
Любовь презревшие Отца…