Я тебя полночи по ночи порочно искал,
А ты выплыла в полночь из морозных, прибрежных северных скал,
Я встречал тебя гримасой восторга бродячего мима,
Но ты холодно и торжественно проплыла, слегка задев меня, мимо,
Страсть мою невозможно выразить прописью - нет такого курсива,
Ты божественна, элегантна, изящна и леденяще красива,
Лист бумаги лежит предо мною огромен, квадратен, цел, бел,
Я ему доверяю рифмы силою в тысячу и более децибел,
Если б была ты пухла, румяна, и кустодиевски дебела,
Во мне б не прозвенело к тебе и самого завалящего децибела,
А так, под божественное птиц райских пенье арий,
Я смотрю на тебя, как на снежную королеву в метелевом пеньюаре.
Прелести не влекут меня Сонек, Манек и даже Танек,
Ты моя льдина единственная, я твой верный Титаник.
Все шарахаются от тебя, как от Медузы Горгоны панически,
А я и на дне люблю тебя преданно, бешено, титаникчески.
Ночь зраком луны пялится, как на круассан в Париже голодный клошар,
От зрака этого не скрыться ни в одной из известных мне занырных кошар,
Что бы не делал я, да вот хоть бы ведра нес на коромысле,
Он неотступен, он со мной, он читает все мои мысли.
Смирись, говорю себе, и гордыню свою в зародыше задуши,
Он видит и знает малейшие движения моей неприкаяннейшей души....
Стоп. Ночи корабль сел на рассвета предательский риф,
Строп, парашюта нет, падаю....просто я упражнялся в явлении рифм.
Стих получился короток, не длиннее БАМа или Турксиба,
Всем, кто прочел эту хрень, очень большое титаникческое спасибо.
P.S.
А, впрочем, выше я неверное слово изверг,
Вместо - льдина - должно сказать - айсберг,
Но тогда я бы вышел за рамки приемлимых стенок,
И Титаникческое приобрело бы несколько голубоватый оттенок.