Религия
Кто молится Иисусу,
Кто - Петру и Павлу,
А кто - Иуде, тоже ничего.
Здесь дело веры, а не дело вкуса,
И важно выбрать бога своего.
А здесь на днях и я
Задумался недавно, проснувшись в тишине, -
Кому молиться мне?
И звезды зимние светилися в окне.
А помять, эта вечная подруга,
Подсунула мне кадры прошлых лет,
И закрутилась дней далеких вьюга,
Вскрывая в подсознании просвет.
Я маленьким не спал,
И под огнем молился:
"О, Боже, упаси и всех нас сохрани".
Я этому за час у бабки научился,
Когда фашист хотел закончить наши дни.
Вот нарастает вой, огонь, удар не близкий.
Пока все живы, значит, пронесло,
Но снова, снова вой...
Словами не сказать, слова
Здесь чаще лживы,
Здесь надо чувствовать,
И нас, и дом, и землю - всех трясло.
Но кто же все же спас?
Отец? Он сам на фронте,
От самых от границ
Метался до Москвы.
Листок его письма у мамы сохранился,
Его хранили, как икону, мы.
А кто-то самолет направил как Гастелло,
И вместе с ними обнявшись исчез.
Конечно же в огне исчезло тело,
Но дух парил наверх, до самых до небес.
А Зоя? Шла босая по снежинкам,
Поправ снега и смерти страх поправ.
Матросов бросил к амбразуре свое тело,
О результатах боя, не узнав.
Не знает временных оков
На страже память: помню постоянно.
Сергей Тюленин, Ваня Земнухов,
Любовь Шевцова, Громова Ульяна...
И отдаётся в сердце болью,
Как звук оборванной струны
"Комсомольское подполье
Поднялось за честь страны".
В ночь под Москвой в войну - не тихо,
Крадется враг в прожекторах,
Ему преградой - Талалихин,
Презревший смерть, презревший страх.
Молюсь Покрышкину, а завтра - Кожедубу.
Так каждый день - десяткам пресвятых,
Россию спасших. Видно, не забуду.
Но вот как с памятью для молодых?
Как будто говорят: " живи, мужик, не трусь".
Всегда с тобою мы: твоя святая Русь.