Ему нравились звезды и розы.
Он боялся смерти и пыли.
Стихи его были серьезны;
За это их не любили,
На диспутах не обсуждали,
Не учили, не издавали, —
Ведь публика ждет курьезов,
Мифов, легенд, отморозков,
Ужасов, пьяных пророков,
Зовущих к лазурным далям,
Бесчинств и гнусных пороков,
О которых еще не читали.
Публике нужен Момент
(На вечность люди чихали!)—
Яркий полет комет,
Кровь (не своя!),
Пистолет,
Неукротимый ковбой,
Герой,
Рвущийся в бой,
Шлюха, бандит или мент,
Вампиры, чудовища, бури,
Все, что бьет
На Дешевый Эффект…
Торгует
Фабрика дури
Фантиками
От конфет…
Потребители бьют баклуши,
Срывают огромные куши
И затыкают уши,
Чтоб горькой правды не слушать:
Сокрыта истина от них,
Как свет небесный
От слепых.
Все шелест, шорох,
Шум и пшик…
Зачем врунам
Не лгущий стих?
Ревизия ворам?
"Ну, полно!
Помолчи, старик!
Все, что не деньги, —
Хлам!"