Свет одинокого солнца
Будет не долго дрожать
Сквозь слюдяное оконце,
Силясь тебя удержать.
Вниз по истёртым ступеням,
Вскользь по сутулой стене,
Тихо сползает сомненье,
Истина тонет в вине.
Звон городского трамвая,
Траурный крик воронья,
Запах трактирного рая,
Уличных луж полынья.
Всё преходящее канет,
Словно круги на воде,
Пеной в гранёном стакане,
Дымом в седой бороде,
Сном, немотой червоточин,
Чревом изъеденных строк,
Пылью на фресках обочин,
Горем убитых дорог.
Все, арабески и руны,
Веды и кельтская вязь,
Мантры и медные струны,
Прошлого с будущим связь.
Это не просто свобода,
Этот полёт в никуда,
Чиркнет о грань небосвода
Серой метлой борода.
Боже, какая нирвана
Эта суровая нить
В штопаном сердце Ивана,
Рвущемся всех возлюбить.
Боже, какие мотивы,
Сонных дворов забытьё!
Веет, без альтернативы,
Хайку Мацуо Басё
С пастбищ, пронизанных ленью
Добрых и верных друзей,
Скованных кровною цепью
Узами жён и детей.
Эти венки и этюды,
Звёзд серебристая брядь
…
Что ж вы творите, иуды!
Заперли двери опять.
Свет одинокого солнца
Будет не долго дрожать
Сквозь слюдяное оконце,
Силясь тебя приподнять.
Вверх по истёртым ступеням,
Вскользь по сутулой стене,
Тихо крадётся прозренье,
Истина скрыта в вине.
_
(Иллюстрация: "Искитимский двор", фото Игоря Сулковского)