Грелись черные кошки в серебряном пламени
Восходящей над городом полной луны.
Мчали волны-ветра к тихой сумрачной гавани
Корабли темной ночи, тревожные сны.
Разлилось небо, будто упала чернильница
И рассыпалась в дребезги тысячей звезд.
На краю горизонта уставшая мельница
С тихим скрипом все вертит лопасти грез.
Тишина оковала цепями туманными,
Мелким гравием стелет дорогу-постель,
Шьет мешок для потеряных в скуке желаний,
Напевая при этом унылую трель.
Молоко на полу так похоже на сокола.
Кот мурчит у камина, доволен и сыт.
Легкий треск угольков. Где-то рядом ты, около.
Опрокинут кувшин, под подушкой гранит.
А луна как часы, на цепочке подвешены,
Серебро постарело, потерлось слегка.
Ночь как год, вдох как жизнь, миг прерывистый, бешеный,
И лишь черные кошки все лижут бока.