I
Мне хватит на вас любви,
Мне хватит на вас тепла,
Я тихо сгорю дотла,
И не заметите вы.
II
Я спутал день и ночь, смешал стихи и бред
И искренность заткал цветами фальши.
Что остаётся? Продолжаясь дальше,
Тьму низких истин выводить на свет.
В полулюбви твои читаю письма,
В полунадежде шлю тебе ответ.
Мир полюбил меня за полубред-
Полустихи в потере полусмысла.
Молюсь календарям, теряя числа
В бессмысленном плену полупобед.
III
Ничего, ничего о сходящих с ума,
Уплывающих строчками стройного бреда.
И за полночь, измучив, уходит беседа,
И колышет молчание слов бахрома.
Только ты, только я, только тени в углу,
Только бред разговоров – по кругу, по кругу…
Мы зачем-то старательно мучим друг друга,
Только круг разорвать я никак не могу…
IV
Новый день отзвенел, как фальшивый хрусталь,
Разбиваясь на ости утонченной боли…
Отчего я любить этот мир перестал?
Оттого, что твоей пустотой обездолен.
V
Все чувства – лишь слабая тень от божественной муки,
Лишь эхо, лишь отблеск грозовый в глазах человечьих…
Зачем эти руки, безвольные, слабые руки
В попытке утешить так жёстко ложатся на плечи?
VI
Ожиданье войны без предчувствий,
Смех мой, рви перепонки ненужного слуха.
Романтизм на слуху обречённого духа.
Рыцарь бедный, я оруженосец твоей обесчещенной славы.
Я проводник по закоулкам кровавых ущелий памяти.
Я подарок рождественской ночи, пропахшей умершею хвоей,
Что тебе нужно, призрак, возникший в морозной пыли,
Зачем ты стучишься в мои непрозрачные стёкла?
VII
Ты просто жил. И просто верил в Бога.
И слышал неба колокольный звон.
Но плыл такой простор со всех сторон,
Что не спасала ни одна дорога.
VIII
Уйти в себя и не вернуться,
Забыть родных имён звучанье,
Лишь напоследок оглянуться,
И то – случайно.
Январь – июнь 1990