Пока мирская слава
обходит стороной.
Зато Акутагава
склонился надо мной,
склонился над постелью,
над холодом весны,
над русскою метелью
простынной белизны.
Он - как рука в перчатке,
как нервная рука.
Весна ещё в зачатке,
весна ещё слегка.
И лёд каким-то смальцем,
и я иду по льду,
и пожимаю пальцы
японские - в бреду.
Ещё б немного солнца
и неба. И, дыша,
пусть - рядышком - японца
пропащая душа.